– Пока не за что. Нет никаких гарантий, что встреча пройдет хорошо.
– После свидания с Леандром я не питаю особых надежд. Не хочу становиться частью семьи или причинять ей неприятности. Просто хочу встретиться.
– Только будь осторожна. Никаких ожиданий.
– Договорились, – пообещала она, зная, что его предупреждения идут от желания помочь. Как и вмешательство. Если бы их роли переменились, она бы тоже его предупреждала.
– Хорошо. Я пришлю тебе имейл с деталями.
– Спасибо.
Зазвонил один из каналов стационарного телефона. Гелиос со вздохом отступил от нее и нажал клавишу.
– Да?
– Французский самолет приземлился. Прибытие гостей ожидается через двадцать минут.
– Спасибо, сейчас приду встречать их.
Отсоединившись, он поморщился и качнул головой.
– Еще один поцелуй, прежде чем меня призовет долг.
Эми прижалась к нему, снова поднялась на носочки и прижалась губами к губам. Последний долгий поцелуй, прежде чем он с улыбкой сожаления оторвался от нее.
– Увидимся позже и поцелуями не ограничимся, – пообещал Гелиос, прежде чем открыть дверь.
– Корейцы прилетят в течение часа, – сообщила Талия, когда он проходил мимо.
– Интересно, чья это идея – пригласить столько гостей на день раньше праздника? – вздохнул он.
– Ваша, – ответила Талия с каменным лицом.
– Когда я в следующий раз приду с подобной идеей, разрешаю послать меня куда подальше.
Эми попрощалась с Талией, а когда вышла в коридор, Гелиоса уже не было.
Настал день праздника.
Если Гелиос и был занят накануне, это чепуха по сравнению с сегодняшним днем. Все утро он встречал и приветствовал гостей и старался, чтобы все шло гладко.
Этого дня он ждал. Никто не мог организовать мероприятие лучше, чем дворцовые служащие, и всегда наслаждался такими праздниками. Он невероятно гордился семьей и островом и не упускал возможности похвастаться ими перед заинтересованными людьми.
Поскольку дед был очень болен, Гелиос ожидал, что ощутит горечь с примесью сладости. Скорее всего, радость от дня рождения деда будет омрачена осознанием того, что его жизнь скоро закончится.
Только вот никак не ожидал, что вообще ничего не почувствует.
Странная апатия охватила его, апатия, с которой он пытался бороться. Пожатие рук и приветствия требовали усилий. Губы не хотели улыбаться. Он даже не нашел в себе энергии разочароваться, услышав новость о том, что скрипачка, с которой так тесно работал Талос, не сможет выступать из-за острой боязни сцены.
Единственным светлым пятном оказалось представление биографии деда, которую он вместе с ним и братьями просмотрели за ланчем за день до праздника.