Пусть настоящей мигрени нет в помине, в голове гудело, как от звона дюжины церковных колоколов. Ну и пусть гудит. Пусть колокола звучат так громко, как только могут, а децибелы только усиливаются.
Ничего лучшего она не заслуживает.
Гелиос в зеленом тронном зале разговаривал с группой немецких бизнесменов, желавших инвестировать значительные суммы в инфраструктуру Эгона и, естественно, получить свои вложения назад со значительной прибылью. С ними находился эгонский министр транспорта.
У Эгона собственный сенат и комитеты, решавшие проблемы участия внешних инвесторов, однако присутствие одного из принцев означало, что сделка почти состоялась. Гелиос знал, что его мнение имеет огромный вес, и делал все возможное, чтобы мудро распорядиться своим влиянием.
Когда зазвонил телефон, он почти поддался соблазну не отвечать, но звонили на его личный телефон. Только самые важные в его жизни люди знали этот номер. Увидев на экране имя Эми, он нахмурился.
Пока что у него не было возможности позвонить ей и дать знать о своем возвращении из США. В любом случае он предполагал, что она будет занята в музее. Она почти никогда не звонила ему и никогда ни с того ни с сего.
– Прошу прощения, – пробормотал он, отходя от бизнесменов с извиняющейся улыбкой. Провел пальцем по экрану, чтобы ответить. – Эми?
– Прости, если помешала. – Обычно мягкий, ее голос звучал странно приглушенно. – Знаю, ты занят, но хотела спросить: ты придешь ко мне сегодня вечером?
Она не только никогда не звонила ему, но и никогда не спрашивала о его планах. Мрачное предчувствие поползло по спине.
– Что-то случилось?
Она явно колебалась.
– Просто нужно увидеть тебя.
Он взглянул на часы.
– Где ты?
– У себя.
– Ты заболела?
– Нет, не совсем. Не так уж, чтобы сильно.
Он хотел расспросить ее подробнее, но, помня о делегации, Талии и любопытных взглядах придворных, сдержался.
– Я буду, как только смогу, – пообещал он, прежде чем отключиться.
Он будет с ней так скоро, как только сможет вежливо отделаться от делегации. Что-то случилось.
Ледяной страх, проникший до мозга костей, подсказывал, что это так и есть.
Прошло полчаса, прежде чем он смог освободиться под предлогом важного личного дела, которое требует немедленного решения, и пообещал увидеться снова на ужине в их честь. Разрешил Талии уйти пораньше. Та не стала спорить, более того, умчалась с такой скоростью, что он мог бы поклясться, будто заметил за ней пыльный след. Стоит ли ее винить? Последние недели выдались очень тяжелыми, она, должно быть, устала.
Добравшись до кабинета, он прошел к себе и проскользнул тайным ходом к комнатам Эми. Она мгновенно открыла на стук. Лицо ее было растерянным.