Игра с похищением жены друга француза должна пройти как по маслу, именно поэтому сегодня к себе “на ковер” он вызвал генерала Попова. Жаль, что француза нельзя просто убить, но и позволить ему противостоять Корпорации тоже нет возможности.
Хозяин налил себе виски и опустился в большое кожаное кресло за своим столом, в кабинете на семидесятом этаже здания Корпорации. Щелкнув какой-то невидимой кнопкой, расположенной где-то под столешницей и закинув ноги на край стола, он погрузился в отдых. Из стен и потолка полилась музыка.
Герман Ростиславович любил находиться здесь, кабинет был разработан знаменитым архитектором Маурьиным, и все в нем соответствовало вкусу Хозяина.
Одной из его слабостей было вот так погружаться в мысли под хорошую классическую композицию. Мелодии мастеров с большой буквы вдохновляли и его на не менее большие подвиги, чем много веков назад их самих.
Да… Это дело обещает стать одним из самых масштабных в его жизни. Не так много лет прошло с тех пор, как он вернулся в Россию, сменил имя и создал Корпорацию – дело всей жизни. И все за тем, чтобы захватить часть власти. Но все это мелочи, по сравнению с тем, что может принести самостоятельная добыча урана. Кое-кто из сильных мира сего очень расстроится.
В полумраке помещения загорелась красным лампочка на устройстве внутренней связи. Секретарь хотела сообщить ему, что пришел посетитель.
– Пусть войдет, – нажав на кнопку ответа и не дожидаясь вопроса, приказал Хозяин.
Массивная дверь открылась и в кабинет неуверенной походкой вошел генерал Попов. Хозяин зловеще улыбнулся. Забавно управлять этими русскими, этот их извечный страх перед большими деньгами и властью. И вот сейчас перед ним стоял военный, человек явно не робкого десятка, ростом под два метра, пусть даже немолодой, но все же. И он дрожит, нервничает, а по лбу медленно скатывается предательская капля пота.
– Герман Ростиславович, вызывали? – неуверенно начал беседу генерал.
Хозяин помолчал. Ему нравилось растягивать пугающее ожидание его подчиненных. Страх – лучше оружие власти, считал он. Часто молчание… пауза, тишина – гораздо страшнее, чем яростный крик или ругань, а тем более угрозы. Нет ничего ужаснее и мучительнее неизвестности.
– До меня дошли слухи, что операция была практически на грани срыва, – наконец медленно произнес он.
– Д-да, – немного заикаясь ответил генерал, – Де Круа узнал о наших подставных компаниях и о том, куда шло оружие, которое мы закупали на его заводе. Он потребовал немедленно отозвать обратно все партии. Думаю, остальное вам уже известно.