Мои горячие слезы покрывали его грязные руки, но он не двинулся с места. Чего они хотят от меня? Меня продадут, как секс-рабыню? Была ли это только верхушка того, как жестоки они будут со мной? Мое запланированное интервью просочилось к ним? Был ли мужчина, с которым я связывалась, кротом в ЛАРКе все это время?
Так и есть. Они знали, что я пытаюсь собрать информацию об их группировке, и они не собирались позволить мне ускользнуть.
Я попыталась сморгнуть слезы, но ничего не помогало. Они наполняли мои глаза и затуманивали зрение. Я говорила себе успокоиться, что рыдания не помогут мне выкарабкаться из ситуации. Я делала глубокие вдохи, вдыхая через нос и выдыхая через рот, изучая одного мужчину за другим. Я уставилась прямо им в глаза, пытаясь запомнить их черты и сохранить их в памяти. Они станут людьми, которых я смогу распять в своих статьях, когда вырвусь из этого места.
- Мне кто-нибудь объяснит, какого хрена все эти звуки значат? - спросил голос, когда тень упала из-за железной решетки. Щелчок туфель эхом заполнил пространство, но я не могла повернуть голову, чтобы разглядеть фигуру. Мужчина со шрамом все еще сильно сжимал мой подбородок, достаточно для того, чтобы оставить синяк.
- Мы приковали ее, сэр, - ответил другой мужчина. Он был тем мужчиной, который откинул прочь пистолет и наступил на мою руку. Железная решетка распахнулась, оживая, когда силуэт шагнул в клетку.
- Отпусти ее, - сказал голос, и как быстро его слова заполняли пространство, его приказы начали выполняться. Охрана всматривалась в него в почтительной тишине. Я подвигала своей челюстью, пытаясь возвратить чувствительность своим щекам. А потом я подняла глаза, чтобы увидеть мужчину, который был ответственен за всех них. Человек, который держал мою свободу в своих руках.
Он был совсем не таким, как я ожидала. Его акцент был незаметнее, чем у охраны, в основном английский с намеком на албанское произношение. Он был выше, чем остальная часть мужчин, почти на несколько дюймов, и все его тело занимало больше пространства, чем все их тела вместе. Он был разодет с головы до пят в приталенный, дизайнерский костюм. Темно-синий материал обтягивал его хорошо развитую фигуру, и я мгновенно растерялась. Противопоставление между его нарядом и тусклой темницей, заставили меня смотреть в изумлении. Он медленно меня разглядывал, пробегая взглядом от моих скованных рук, по обтягивающим футболке и джинсам, и до моих ног в сандалиях.
Он не был похож на того, кто родился и вырос в Косово. Его черты не совпадали с мужчинами, стоящими в линию за ним. Его волосы и глаза были такого же оттенка темно-каштанового, практически черного, а в тусклом освещении моей клетки его точеные скулы и подбородок отбрасывали резкие тени.