Папа тяжело вздохнул.
— Твое девство и всю твою жизнь в стенах поместья, можно назвать жалкой. И это опять, лишь моя вина. Девочка моя, прости меня за настойчивость выдать тебя замуж за лорда Рейга, я клянусь тебе, ты не станешь ничьей женой, пока не захочешь этого сама. — Синие глаза были наполнены тревогой и решительностью. — Вашу помолвку с лордом Говер, его королевское величество отменил. Как только ты будешь готова, об этом объявят. И никто не станет запечатывать тебя обратно, наоборот, твою силу вернут в полном объеме.
Голова шла кругом. Расторгнуть помолвку? Быть свободной от Леона? Невероятный подарок его величества! И… мне оставляют магию!
— И есть еще кое-что, о чем я не должен говорить, — отец лукаво подмигнул и прищелкнул пальцами. Секунда и вспыхнул маленький огонек, который ловко прыгал с пальца на палец, — но о том, чтобы показать, запрета не было. Молчи, милая.
И он вновь подмигнул, широко улыбаясь.
Я потрясенно хлопала ресницами, уже не скрывая ни своих слез, ни своей радости. Молнией встала из-за стола и, опустилась перед отцом, положив свою голову на его колени. Я не знаю, что произошло и почему отцу вернули магию. Но теперь, теперь он сможет защитить себя от мамы! Да и не только это!
— Тише, маленькая, — ласково гладя меня по спине, — я уже жалею, что показал, ты так улыбалась, а теперь плачешь, — пожурил он меня.
— Я не буду, честно, — поднимая голову и беря ладонь отца в руки, поцеловала костяшки пальцев. — Я больше не буду плакать.
— Я горжусь тобой, моя девочка, — утирая мои слезы, повторил он, — вставай с колен, милая. Поднимайся. — И подтолкнул меня.
Вернулась на свое место напротив и утерла салфеткой свои слезы. Сияющая, спасибо тебе за все! За этот чудесный день, принесший мне столько радостных известий и событий!
— Через два дня, тебя распечатают полностью, такова воля короля. — Отец так улыбался, сообщая мне это, что мне стало стыдно за нашу общую тайну с лордом Валруа.
Но права выдавать его и себя, я не имела, а потому лишь кивнула, быстро спросив:
— А Белла и мама?
Улыбка исчезла, губы отца вытянулись в одну тонкую линию.
— Нет, — качнул он головой. — Наш род все еще остается… опозоренным.
Эти слова дались ему тяжело, очень-очень тяжело.
— Отец, я…
— Хейли, ты сильная девочка. — Перебил он меня. — Какие бы известия ты не получила, я знаю, ты сможешь достойно принять их.
— Я не понимаю. — Неужели что-то случилось?
— Тебе не о чем беспокоиться, — пытаясь сгладить свои слова, отец улыбнулся. — Поэтому не думай о плохом. После твоего полного распечатывания ты и остальные ребята отправитесь на практику. Сейчас ты должна думать только о своем страже.