Но сон не шел, видно спугнутый возбужденной ведьмой.
Зато мысли уплыли вдаль. Вспомнился рассказ. Что если мы все же не сможем найти выход? Ведь может так случиться. Просто не в ту отворотку свернем или в щель в полу провалимся. Здесь они чуть ли не на каждом ходу попадаются.
Проухала где-то вверху сова, запищала противно мышка, шныряющая по пещере.
Поежилась. Не люблю эту серую братию.
Осторожно, чтобы не побеспокоить лег рядом князь. Прижался к спине, носом в шею уткнулся и ровнехонько засопел.
А мои-то мысли с грустных картин на совсем другие перескочили. Вот жила, людям помогала, себя не жалея. На гульбища не ходила: то теля принять надо то дитя, то заболеет кто, а мне сиди, выхаживай.
И мужика не знала, все единственного ждала, того с кем жизнь прожить бок о бок не страшно. Не хотела так, как мать с бабкой, одной оставаться. И что теперь? Род наш на мне прервется? Сила только нам присущая мир покинет? Хотя мамка может еще и родит. Молодая она у меня. Но вряд ли кого к себе подпустит, больно сильно отца любила. Не говорит, но по глазам видно, когда вспоминает.
Вот и дождалась радости в этой жизни, не знала никакой окромя работы.
Повернулась резко, да и прижалась теплым устам. Помирать так хоть не девкой.
— Чего творишь?! — скорее удивленно промычал князь, а я уже руками застежки кафтана расстегиваю.
— Замерзла! Греться будем, — отвечаю, и снова целоваться лезу.
Тут словно по заказу небо тучками заволокло, да костер почти погас. Но нам свет-то и не нужен, чай не поэмы сочинять собрались в ночи.
* * *
Проснулась с осознанием огромной катастрофы. Рядом никого. В пещере никого, только кафтан заботливо поверх одеяла брошенный напоминает о жаркой ночке.
Вылезла с нагретого места, пошевелила угли. Еще есть горячие, значит попробовать можно и кашу сварить. Главное каких-нибудь веток раздобыть. Заняла руки делом, чтобы голову разгрузить. Но не получается. Мысли на то какая я дура скатываются. Не хотела быть как бабка с мамой. Стала! Влюбилась бестолочь рыжая. В мужчину другой женщине обещанного!
Еще вчера не знала, да не понимала, а вот теперь четко вижу. Запал князюшка в сердце, глубоко запал. Как я без него-то дальше буду?
В одной из небольших ям за валунами нашла несколько тонких веток и одну толстую. Если повезет, каша поспеет, а нет, на углях воду немного нагрею. Все лучше, чем ничего.
— Чего хмурая сидишь? — спросил вернувшийся откуда-то князь. Весь сияет, как медный тазик. Аж противно!
— Не выспалась, — буркнула в ответ и на закипающую кашу смотреть стала.
Сел рядом Ольгред, да и легонько поцеловав в висок. Вздрогнула и в сторону подвинулась.