— Это что за диво?
— Самой интересно. Куда тянешь? — ударила, по рукам Забавы. Кто знает, может ядовитое. — Лаший. Эй! Леший! Если не покажешься, спалю лес и даже дерева не оставлю.
Что за мода такая, когда нужен, дозваться не можешь!
— Я тут. Не извольте гневаться.
Стоит сиротинушкой, борода нечесаная, волосы не мытые, от одежды одни лоскуточки остались. Такого пожалеть да приласкать, вот только знаю я все уловки и еще больше гнева в голос добавляю.
— Это еще что такое?
— Гриб.
— Сама вижу, чай не слепая. Почему он такой спрашиваю.
— Кто же знает, он о себе не рассказывал.
— Так спроси!
— Молчит.
— Почему.
— Кто знает.
От бестолковости разговора на самом деле злиться начала.
— Мужик, ты толковее отвечай, а то ведь и вправду спалит лес, — хохотнул князь.
— Так я пытаюсь… — развел руками в ответ Леший.
— Плохо получается, — это уже я бурчать начала.
— Так ты спроси, что надобно знать.
— Откуда, на земле у нас растет такое чудо? — опять влез князь.
Вот, чего он мешается?
— Цыц, женщина, когда мужики меж собой разговаривают, — в ответ на мои гневные взгляды, сказал Гред. Лицо серьезное, а в глазах смешинки скачут.
— Ерёмушка, у нас там каша подгорает, — Забава потянула купца в сторону нашего привала.
— Какая каша? Мы уху варили, — не понял тот.
— Значит, она сейчас выкипит, идем скорее. Вы тут разбирайтесь спокойно, мы там подождем, — сказала и заспешила дальше, понукая купца идти быстрее.
Посмотрела подруге вслед и все раздражение словно рукой сняло. Чего я бегемота из слона делаю?
— Ну, что готова слушать? — как он так легко мои чувства и мысли понимает?
— Сначала тебя, под тем кусточком прикопаю, а потом с Лешим спокойно поговорю.
— Может, я того… пойду пока… как налюбуетесь, завсегда позвать сможете.
— Иди, — это князь
— Оставайся, — это я.
Одновременно сказали и, посмотрев друг на друга, рассмеялись.
— Так, что мне делать? — обреченно спросила лесная нечисть.
— Рассказывать. Когда появилось, почему ты ничего о нем не знаешь, что еще в лесу интересного происходит.
И рассказал нам Леший о том, что в лесу странные вещи творятся. Звери появляются, вроде и обычные, а не слышат лесного хозяина, грибы выше дубов растут, и птицы странным оперением обзаводятся.
— Дела-а-а.
— Ты только не серчай, а?
— Почему за подмогой никого не позвал?
— Думал, что сам справлюсь.
— Думал, он. А теперь лес чужим стал да разговаривать перестал. Это как, лучше?
— Хуже матушка.
— То-то, — кончиком сапога поддела странное растение, оно, словно плохо сделанный кувшин в печи, взорвалось, оставив после себя маленькое облачко фиолетовых спор. — Срочно пиши в ведьмин круг, да подробно все расскажи. Пусть шлют сюда всех кого смогут.