И я взорвался. Но говорил тоже ровным голосом, спокойным и размеренным:
– Это не я хочу! Вот решаю уже два дня, уехать или принять предложение твоей сестрицы, и остаться. Теперь – точно останусь!
Он поставил локти на столешницу, уперся подбородком в ладони рук и принялся разглядывать меня, изучая, словно насекомое под микроскопом.
– Я тебя когда-нибудь все равно убью, – сказал, подумав, он.
– Я тебя тоже ненавижу. Но – классовой ненавистью, как ненавидят тебя миллионы.
– А кстати, – продолжил я, – тебя трупы, что на шее висят, к земле не гнут? Не тяжело жить?
Я сумел-таки его огорошить. Но все же, нужно отдать ему должное, это был сильный человек.
– О чем это ты? – спросил он, закуривая.
– О Ванином папе, роль которого приходится выполнять мне. О Володе – студенте, который тоже исчез недавно.
Он усмехнулся.
– Нет, я все-таки когда-нибудь убью тебя.
– Ну-у, это еще когда будет… – ответил я. И тоже закурил, не спрашивая вытащив из его пачки сигарету.
Он только хмыкнул.
– Ладно, давай о деле. Как ты оказался здесь?
Так как встреча приняла, наконец, конструктивный характер, я рассказал ему все – как мы встретились с Женей и Ваней на разделительной полосе улицы, как и почему познакомились.
Ну, и все, что было дальше.
Кудрявцев слушал, куря и медленно выпуская дым. Глаза его были прищурены, и мне казалось, что я буквально ощущаю, как в его голове бешено обрабатывается информация и просчитываются варианты.
Когда я закончил рассказ предложением, сделанным мне вчера Женей, он затушил окурок уже второй сигареты, и сказал:
– Вообще-то ты и вправду похож на этого пройдоху-художника. Так что Ваня, конечно, искренне считает, что ты папа. Который нашелся. Только я думаю, привыкнуть он к тебе не успел, так что вали в свой Барнаул и радуйся, что живым уносишь ноги. Я надеюсь, моя глупая сестренка не успела сблизиться с тобой?
И он толкнул рукой в мою сторону документы.
Последняя фраза прозвучала откровенно пошло, но я решил оставить ее без внимания. А документы я вновь подвинул к нему, встал и достал из кармана халата бумажку с медицинским заключением профессора.
– Вот это почитай! – сказал я, доставая затем и показывая ему издалека верхнюю часть бланка с логотипом названия консультации. – Где я консультировался – тебе знать не нужно, а то еще профессора убьешь… Читай, читай, я тебе потом скажу попросту словами, что там написано.
– Ну, так и говори. Я философский кончал, а не медицинский!
– Это вся страна знает! И что диссертацию ты защитил на тему «О неизбежности победы коммунизма во всем мире!» Идиот!