То есть риск заражения, казалось бы, был сведен к «нулю».
Да и дипломы нам на руки не выдавали. В трудовой книжке, в анкетах указывалось «высшее инженерное образование», а дипломы свои мы в руках держали лишь несколько минут, когда нам их вручали, а затем представитель первого отдела забирал их и хранились наши документы об образовании аж в министерстве в Москве.
На руки нам их не выдавали даже после выхода на пенсию.
А пенсию нам назначало также министерство, и размер ее по советским-то временем был ого-го! Триста пятьдесят рублей.
О размере зарплаты умолчу, о точном месте расположения комбинатов – тоже. Ну, а какую продукцию выпускали комбинаты – мы, собственно, и не знали.
Так что в этот сентябрь мне исполнилось 54 года, причем на пенсии я был уже почти 20 лет.
Да, упомяну, что после 90-го года, когда Минсредмаш был упразднен, у господ демократов не поднялась рука лишить нас пенсии – наши деньги были размещены среди льгот чернобыльцев, «семипалатинцев» и прочих пострадавших.
Да к слову сказать, подобных мне пенсионеров-«минсредмашевцев» в живых осталось несколько сот всего. На всю огромную страну…
…Мы шли по пока еще пустынной аллее, мальчик весело бежал впереди, а вот его мама почему-то взяла меня за руку и теперь крепко держала меня. Помолчав какое-то время, я спросил:
– Как хотя бы звать моего сына?
– Ванечка… А меня – Евгения…
– Очень приятно… – я хмыкнул и в свою очередь представился: – Виктор.
Ваня тем временем вернулся к нам, снова обнял мои колени и спросил, вновь загоняя меня в тупик:
– Пап, ты никуда больше не уйдешь от меня? А, пап?
Я повернул лицо к Евгении. Она смотрела на меня с мольбой.
– Пожалуйста… – чуть слышно прошептала она.
Я подхватил мальчика на руки. Я прижал его к себе, понимая – нужно быстро что-то решать. И я сказал, прекрасно осознавая, что делаю глупость, что это – авантюра.
– Конечно, нет, Ванечка! Ну, если только командировки будут…
Так я попытался навести мосты к возможному отступлению. Увы, они чуть было тут же не обрушились. Потому что умненький мальчик принялся выпытывать, что такое командировки, а узнав – принялся скрупулезно уточнять сроки возможного отсутствия папы.
Я выкручивался, как мог. И разозлился на Женю, но когда Ваня вновь побежал вперед, она как-то сразу ссутулилась, глаза ее поблекли и она тихонько сказала:
– Первый раз вот так вот бежит один впереди… Как все дети.
Губы у нее задрожали и я прикусил язык. Однако, помолчав какое-то время, я не мог не спросить у нее:
– Женя, давайте все-таки объяснимся. Это же ребенок живой, не кукла какая-то. Что мы будем делать дальше?