Такой подход обескураживал. Значит, воинам можно творить все что угодно, наплевав на безопасность, а 'самки' должны по струнке ходить?
— Нам тоже неприятности не нужны. Надеюсь, ваши подчиненные не будут нам их подкидывать? — она выразительно посмотрела на Райниса. Голову мертвеца никто из них еще не забыл.
Ханна не видела, как со спины к ней бесшумной поступью подошел Матис. Он незаметно для сидящих перед ними погладил ягодицы девушки, одновременно удерживая ее второй рукой и не давая отпрыгнуть, что было первым порывом Ханны.
— Ну, если только наши драгоценные девочки сами захотят немного больше внимания. Вам ведь скучно, тоскливо, и наверняка очень не хочется ехать к берам.
— Матис, — предостерегающе произнес Генрис, не спеша однако подниматься и оттаскивать своего воина от девушки. Ральф подошел к компании и поддержал Матиса, хлопнув ладонью по многострадальной пятой точке Ханны.
Она зашипела и двинула со всей силы локтем Матису в живот. Оборотень только слегка поморщился, но девушку отпустил. Что удивило Ханну, так это выражение лиц остальных воинов, и рысей и лисов. Им интересно, забавно наблюдать. Они что, думают что все это шутки?! Или предназначенных берам самок не жалко?
Оправдываться и раскаиваться из‑за отсутствующей невинности самок, в случае если события будут развиваться в нужном Матису направлении, все равно не им. Когда до этого дело дойдет, горе — охранников давно уже не будет поблизости.
— Нам не нужны конфликты, так что сидите тихо и слушайтесь! — прорычал Генрис. Гнев его направлен исключительно на Ханну. Своим воинам он прощал очень многое, они прошли вместе сражения, вместе гуляли после них и вместе готовились к новым. А вот самка должна знать свое место.
Предводителя все достало, серьезно. С одной стороны глава клана Ханнес, который имел зуб на Мышь и поручил что‑то на ее счет Матису. С другой стороны возможное столкновение со смолгами. Как будто им одних беров мало. И как тут сохранять необходимую дисциплину в отряде, когда у половины оборотней от самок просто крышу сносит, а другая половина не прочь поразвлечься, пока еще есть такая возможность.
Вот Генрис и сорвал раздражение на Ханне, не думая, какой пример подал остальным охранникам. Видя отношение рысей к самкам, трое лисов посмотрели на ситуацию с другой стороны. В конце концов, почему они должны рисковать своими шкурами, не получая за это никакой компенсации или благодарности, удовольствия?
Сопровождаемая насмешливыми взглядами, девушка молча бросилась к повозке. Лицо пылало, и она все больше и полнее начинала понимать Аду, прочувствовав отношение воинов собственной попой. Уехав из деревни, из под опекающего крыла дяди, лисички лишились и статуса неприкосновенности. Их никто не будет защищать.