* * *
Когда я встаю с табуретки, коленка вовсю принимается ныть, но, слава богу, нога не подламывается, и мне удается с грехом пополам выйти в коридор. Здесь пусто; давешние мужчина с женщиной исчезли вместе со своими вениками и совками. Фотографии в рамочках, что Ал сбила со стены, сложены аккуратными стопками на столике, разве что без стекла. Единственный след, оставшийся после разрушительного налета, – это сиротливая пустота между двумя деревянными подсвечниками, где раньше находился какой-то фарфоровый череп.
Дверь в кабинет Айзека приоткрыта. Изнутри доносится взволнованный гул голосов, и я на цыпочках подкрадываюсь ближе. Мои босые ноги беззвучно скользят по деревянному полу.
– Всё под контролем, – слышу я слова Айзека. – Никто никуда не разбежится.
– Да, но как быть с этой Ал? – Голос женский; возможно, принадлежит Чере. – От нее можно ждать чего угодно.
– Всё в порядке. Йоханн об этом позаботится.
– А если Паула сболтнет? Ты ведь знаешь, она грозится выложить новеньким…
– Говорю тебе, всё под контролем. После детокса она тоже придет в норму.
– То же самое ты утверждал и про Рут.
– Паула артачиться не будет. И кроме того… – Айзек переходит на шепот, и я уже не могу разобрать ни словечка.
Я делаю еще один шаг к двери. Я знаю, кто такая Паула; Чера познакомила нас в самый первый день, во время экскурсии по комплексу. Это полненькая рыжеволосая девушка, которая присматривает за козами. Мы ее застали как раз в тот момент, когда она вовсю чертыхалась, возясь со сломанной изгородью. При знакомстве почти не поднимала глаз. Кстати, за минувшие два дня я уже во второй раз слышу упоминание про некую Рут. Первым был Радж, который сказал, что она на пару с каким-то Гейбом сейчас в Покхаре, затариваются провизией.
Я приближаюсь еще на шажок. И в этот момент чья-то рука бесцеремонно ложится мне на плечо.
Наши дни
– На-ка вот, попей. – Уилл сует мне кружку с дымящимся чаем и плюхается рядом на диван. – С сахаром.
– Спасибо…
Минуло два часа с того момента, как полиция вызволила меня из кладовки. Констеблей привела Шейла. Кинула на меня один-единственный взгляд и тут же затолкала к себе в машину, чтобы отвезти домой. Первые пять минут дороги чихвостила на чем свет стоит – мол, разве можно быть такой беспечной, – а утихомирилась, лишь когда у меня брызнули слезы. Она посидела со мной, пока не появился Уилл, затем крепко обняла на пару секунд и сказала: «Твоя личная безопасность стоит выше благополучия любого животного. Помни об этом – хотя бы ради тех, кто тебя любит, если не ради себя». Тут уж я совсем разревелась…