Город сегодня был непривычно шумен. После стольких дней вьюги и мороза, выглянувшее солнышко позволило горожанам высунуться из своих уютных домов и выйти на улицы. По переулкам носились дети, они, не стесняясь, бросались снежками, то и дело промахиваясь и попадая в почтенных прохожих.
Мы с Деймоном шли под руку к одному их самых больших торговых домов Столицы – Панамскому пассажу. Последние две недели и вплоть до праздников там плотно обосновалась рождественская ярмарка. Торговцы громко зазывали покупателей полюбоваться товаром, прикупить безделушек, подарков близким или просто полакомиться горячим глинтвейном и имбирным пряником.
Я шла мимо рядов, приглядывала расписные игрушки, затейливые фонарики в форме домиков, присматривала гирлянду, которую можно будет развесить по всему периметру гостиной.
Наконец удача улыбнулась мне, и длинная нить с магическими светлячками-звездочками нашлась у лавочника, торгующего волшебной иллюминацией. Сторговавшись на пяти золотых, я стала гордым обладателем замечательного новогоднего украшения. Деймон смотрел на мою покупку умилительно, а после подхватил пакет с гирляндой в одну руку, а под вторую взял меня. Мы долго ходили по рядам и совместно выбрали набор елочных шариков, долго спорили о цвете пушистых блестящих лент, зато очень быстро сошлись на самой елке. Ее мы приметили издалека. Роскошная красавица стояла в центре павильона торговли деревьями. Ее ветви были искусственно заснежены специальным снегом, отчего она серебрилась будто заиневшая.
Я смотрела на нее и понимала, что именно эту ель я хочу видеть в своей гостиной.
– Она? – спросила я у Стоуна.
– Она, – согласился он.
Мы решительно двинулись к хозяину лавки, чтобы договориться о цене.
Пузатый лоточник нашелся в дальнем углу, он как раз выставлял новый товар.
– Что-то присмотрели? – поинтересовался он, когда мы нетерпеливо встали у него над душой, раздумывая, отрывать его от дел или подождать.
– Да, – вступил Деймон. – Мы бы хотели елку.
Он указал в сторону интересующего нас товара. Хозяин кивнул и озвучил цену в двадцать пять золотых. Путем недолгих торгов удалось сбить ее до двадцати.
Лавочник уже приготовился перевязать ветки ели тугой бечевкой, чтобы дерево было удобнее нести, как внезапно за спиной раздался до боли знакомый голос:
– Любимый, я хочу эту ель!
Я обернулась на звук, чтобы тут же столкнуться с автором сей реплики.
Кристалл стояла у порога лавки в дорогущей норковой шубе и самодовольно взирала на меня. Позади стоял Фокс. Вид у Аластара был утомленным, он смотрел на невесту мутным взглядом, на лице его читалась лишь смертная скука, меня, в отличии от избранницы, он пока не замечал.