Он отстранился, задержавшись пальцами на моей щеке.
– Пришли мне эсэмэску, ладно?
– Обязательно. – Я потянулась к ручке двери, но обернулась и поцеловала его в щеку. – Дай мне знать, как все пройдет с Гэвином.
– Хорошо.
Я вылезла из машины, подхватив свою сумку с одеждой и прочим барахлом, и, помахав Дженсенсу рукой, направилась по дорожке к дому Линдс. Подруга жила в современном красивом квартале, отстроенном лет десять назад, где каждый дом мог служить декорацией к фильму «Степфордские жены»[33].
Даже не оглядываясь, я знала, что Дженсен все еще стоит у подъездной дороги, ожидая, когда я зайду в дом. Как только я прошла через ухоженную лужайку, открылась входная дверь.
– Как раз вовремя, – сказала Линдс, отступив в сторону и пропуская меня внутрь. – Я только что заказала пиццу. С двойной порцией грибов.
– Ты – прелесть.
Взгляд Линдс скользнул поверх моего плеча.
– Можно и его пригласить.
– Я знаю, но мы с тобой так редко видимся. Так что сегодня парням вход воспрещен.
Подруга пожала плечами, закрывая дверь.
– Да уж, и что стало с нашими планами провести выпускной класс в одиночестве? Видимо, только для меня они и сбываются.
Я робко улыбнулась.
– Прости, но я…
– Я бы тоже не отказалась от Дженсена. – Сняв с запястья резинку для волос, Линдси стянула свои жесткие кудри в хвост. – Он мог бы уминать крекеры и китайскую еду в моей постели, и я бы ни слова ему не сказала.
Я хихикнула.
– Даже так?
– Ага. – Она уселась на подлокотник секционного дивана. Родители Линдс ценили минималистский стиль. В отличие от наших с Дженсеном домов, здесь не было ничего лишнего. Все стояло на своих местах, в цветовой гамме преобладали черный, белый и бежевые оттенки.
Я всегда боялась испортить их мебель.
– Так вы, значит, выяснили отношения? – спросила она.
Бросив сумку на блестящий деревянный пол, я выложила Линдс всю историю нашего примирения, прервавшись, только когда доставили пиццу, и продолжив рассказ уже за столом, уплетая вкуснятину с пепперони и грибами.
– Я не знала о его брате, – сказала она, нахмурившись. – Как же так получилось, что никто из нас не знал?
– Ума не приложу. – Я погладила набитый живот. – Боже, как я жалею, что ничего не знала. Я так сочувствую Дженсену и его семье, и мне горько оттого, что им пришлось пройти через это в одиночку.
– Да, но он мог рассказать тебе о том, что происходит. Вы же так долго были лучшими друзьями. Поэтому не нужно чувствовать себя виноватой. – Линдси встала, уронив на диван черно-белую клетчатую подушку. – Я, конечно, понимаю, это не та новость, которой хотелось бы поделиться со всем миром, но тебе-то он мог сказать. Сэкономил бы тебе кучу нервов.