Всех по очереди допрашивали, а потом попросили покинуть место происшествия.
Двор оцепили желтой лентой.
Я дала показания офицеру, чье лицо казалось смутно знакомым, и помощнику шерифа – видимо, с ним мы тоже когда-то встречались. Из обрывков разговоров я поняла, что смерть Ви рассматривают как… убийство, что для меня стало очевидно в тот самый миг, когда я увидела тело.
Каждые десять минут ко мне заглядывали офицеры, справляясь о моем самочувствии. Кто-то передал мне бутылку воды. После единственного глотка она так и валялась рядом со мной, нетронутая.
Сколько бы глубоких вдохов я ни делала, запах смерти не выветривался. Я закрыла лицо ладонями. Время от времени меня сотрясала дрожь.
Ви мертва.
Она не была моей близкой подругой, но это нисколько не уменьшало боли и потрясения, и ледяной ужас не отпускал меня. Ви убили, в этом я нисколько не сомневалась, а труп оставили в фермерском доме, чтобы его нашли.
– Как ты, держишься?
Я вскинула голову на звук мужского голоса. Медленно пришло смутное осознание.
– Я вас знаю.
– Да. – Коп оперся коленом на подножку, не сводя с меня пристального взгляда темных глаз. – Ты меня знаешь.
– Вы – Шоу, помощник шерифа. – Я захлопала ресницами. Можно подумать, он не знает, кто он такой. – Извините. Башка совсем не варит.
– Еще бы. – Полицейский протянул руку, сжимая мое плечо. – Просто посиди здесь. Мы позвонили твоей маме, чтобы она тебя забрала. Она скоро будет здесь.
– Спасибо, – прошептала я, откинувшись на спинку сиденья и потирая ладонями колени. Обернувшись, я отыскала глазами фургон коронера, который все еще стоял на парковке. – Она до сих пор…
– Мы не можем увезти… ее, пока не собраны все улики. – Шоу снова сжал мое плечо. – Тебе сейчас лучше не думать об этом.
Я медленно кивнула. Один-единственный образ никак не шел из головы.
– Там была птица – кардинал – у нее во рту…
– А об этом уж тем более не думай, Элла. – Он убрал руку и выпрямился. Опершись на дверцу машины, полицейский опустил голову. – Я знаю, это трудно.
Я чуть не расхохоталась, но усилием воли взяла себя в руки. Я знала, что если начну смеяться, то уже не остановлю эту истерику, и меня сочтут психопаткой. Я взглянула на него снизу вверх, и как будто пробудилась память, вытаскивая из глубин сознания давно забытые события. Меня накрыло ощущение дежавю[23].
– Я помню, – прошептала я пересохшими губами.
Он склонил голову набок.
– Помнишь что?
– В прошлый раз вы тоже усаживали меня в патрульную машину. – В его глазах зажглось понимание. Видимо, он догадался, о чем я говорю. – Вы вместе со мной ждали, пока приедут мои родители.