Меня ведь здесь, в метро дубинкой били.
Я вспомнил, что я помню два лица —
Одно из них – с усами наглеца,
И с кожей щек оттенком в перец чили,
Другое – сборище как снежный сад
Красивых черт с брезгливыми тенями,
Чтоб не подумалось, что он Де Сад,
Но и маркизом быть над всеми нами,
Скотами рынка, преступленья чьи
Расследовать устало и печально —
Долг юноши, защитника любви,
И на дубинке оттиск обручально
-Го вжат кольца. Свистит дубинка та,
И называли, Оля, – лимита.