— Ты ничего не забыл?
Он выглядел удивленным.
— Ты хочешь поцелуй на ночь?
— Пижама! Ты забыл пижаму!
В глазах Эдриана отражался лунный свет, и по ее коже пробежали мурашки.
— Девочка, я тигр-оборотень. Мы не надеваем «пижаму».
— А сегодня должен. Особенно, если у тебя вечеринка с ночевкой.
Он скрестил руки на груди, обращая внимание на скульптурные мышцы его грудной клетки и крепкие мускулы бедер, что говорит об упругой плоти без унции жира.
— Похоже, ты струсила.
— Я не струсила — воскликнула она, сжав кулаки. — Почему ты думаешь, что я иду на попятный только потому, что не хочу всю ночь прижиматься к тебе?
— Потому что ты должна знать, что я не прикоснусь к тебе, пока ты не проиграешь пари?
Она постучала ногой, пытаясь решить, стоит ли продолжать спорить. Мэнди знала, что он не будет прикасаться к ней — слово Вика — закон, и он заверил ее, она в безопасности с его людьми.
Даже Джонни перестал склонять ее к сексу, когда Вик установил это правило. И в прошлом месяце она узнала, что оборотни действительно не заморачивались по поводу наготы.
Но… все равно.
Закатив глаза, Эдриан пожал плечами, а затем забрался в кровать под одеяло, не обращая на нее внимание.
— Доброй ночи, — сказал он, и закрыл глаза.
И она решилась. Если он собирается действовать, будто в этом нет ничего особенного, то она поступит также. Сбросив ботинки, Мэнди поставила их рядом с кроватью, а затем забралась в кровать с другой стороны, стараясь лечь так, чтобы одеяло их разделяло.
— Не будешь раздеваться? — сонно спросил он.
— Пошел ты.
— Только если хорошо попросишь. — К ее ужасу, он обнял ее за талию и прижал к себе.
— Не трогай меня! — Разозлившись, она толкнула его. — Я думала, мы собирались просто спать!
— Я — да, — сказал он, шутя, и зевнул ей в ухо. — Но мне нравится спать, прижавшись к симпатичной попке, а у тебя она действительно классная.
— Пошёл ты, — сказала она, отодвинувшись на самый край кровати.
Эдриан хмыкнул, и его низкий, хриплый голос завибрировал в ее ушах.
— Ты знаешь, у меня тоже есть нос, и я тоже могу всё чувствовать, — произнес он едва громче шепота своим сексуальным голосом. — И кое-что я могу чувствовать даже лучше тебя. И это кое-что пахнет просто восхитительно
Ее лицо вспыхнуло в темноте. Он имел в виду ее возбуждение. Мудак. Проигнорировав его, она закрыла глаза, пытаясь заснуть.
Если она притворится, что его нет, так и будет. Надежда умирает последней. Тяжело, но, в конце концов, Мэнди уснула. Ее тело и разум истощились. В последнее время она постоянно чувствовала усталость, и даже сексуальное напряжение не могло помешать ей уснуть.