Спорт, в принципе, являлся лишь средством, а не целью.
Ивар бегал по вечерам последние несколько дней, потому что чувствовал, что иначе опять сорвется. Помчится к своей охотнице, забыв про все клятвы и обещания не повторять этого. Нет, лучше загнать себя до невыносимой усталости, чтобы доползти до душа, а потом — провалиться в сон.
Кира была слишком ласкова с ним в последний раз, а он — слишком отдался инстинктам, которые твердили «возьми ее, сделай своей». И оставшись без нее, Ивар снова не спал по ночам, ворочался в постели и вспоминал, какой утомленной и расслабленной выглядела его маленькая охотница. Когда он, наконец, оставил ее в покое, Кира лежала в прежней позе, ее ноги оставались чуть разведеными в стороны, волосы растрепались, руки были закинуты наверх, губы — приоткрыты и еще полны жаркого дыхания.
Эта поза кричала: все для него, и вся она — для него тоже.
Тогда Ивар стоял над кроватью и одевался, не в силах оторвать от нее глаз, а Кира бросила томный взгляд, вряд ли осмысленный после бессонной ночи. Словно уголек вспыхнул в уже затухающем костре. И этот взгляд пронзил Ивара сильнее любой пули, и ему внезапно стало ясно, что в этот момент она убила его по-настоящему. Не в прошлом поединке, тем бесполезным ножом из обычного железа, а теперь, в эту секунду, сейчас.
Чтобы избавиться от наваждения, Ивар решил на некоторое время забыть дорогу в поселение. Он постоянно твердил себе, что ее отец убил всю его семью, не пожалел даже маленькую сестренку, превратил жизнь его народа в ад. Что в этом парке среди семей с детьми, которые катаются на каруселях, наслаждаются свежим воздухом на скамьях, играют в бадминтон на лужайках, ездят на велосипедах и роликах или бегают, как он сам — среди них нет ни одного лекхе. И никогда не будет. Для лекхе не предусмотрено парков и зон отдыха.
Ивар держал в своих руках один-единственный шанс все изменить. Судьба подкинула ему возможность вендетты, а вместо того, чтобы им воспользоваться, он переполнялся глупыми фантазиями и мечтами и больше всего на свете хотел эгоистично наслаждаться девушкой, забыв о страданиях друзей.
На перекрестке двух аллей примостилась старуха с цветочными букетами в ведрах. Пробегая мимо, Ивар представил, какое лицо было бы у его охотницы, если бы он подарил ей вон те красные розы, и глупо заулыбался. Затем поймал себя на мысли, что совершенно не знает, какие она предпочитает цветы и любит ли их вообще.
Осознав, до чего докатился, Ивар громко выругался, напугав проходившую мимо парочку, и припустил вдвое быстрее обычного, свернув в боковую аллею. Придется сделать еще круга четыре, чтобы вытрясти из башки дурь.