Внезапно наперерез ему выскочили трое. На рукавах ветровок мелькнули красные повязки. Ивар остановился и нахмурился, уже понимая, кого увидит.
— Виктор… — процедил он, вытаскивая из одного уха наушник.
Лекхе невысокого роста, с розовыми ушами и легкой щербинкой между двух передних зубов, оскалился подобием улыбки. Его взгляд медленно просканировал Ивара снизу вверх от белых кроссовок до кончиков волос.
— Привет, Хамелеон. Что-то не слышно тебя и не видно в последнее время. Как там дела в Сопротивлении? Как Мила поживает?
Двое его подручных окружили Ивара и вызывающе хмыкнули. Он сжал кулаки, всерьез подумывая, что получил отличную возможность их почесать и выпустить пар. Но все-таки парк — общественное место, а ему не улыбалось потом объясняться в полиции за драку. Отец и так постоянно твердил об осторожности, а Ивар то и дело невольно забывал о наставлениях.
— Не смей даже имя ее произносить, — прорычал он.
— А что такого? — притворился удивленным Виктор. — Хочу и произношу. Мы с ней были очень близки, как ты помнишь.
Ивар презрительно скривился.
— Я хочу то, о чем мы договаривались, — Виктор перестал паясничать и перешел на деловой тон.
— Мы ни о чем не договаривались.
— О нет, — покачал тот головой, — мы договаривались, что ты раздобудешь для меня жилу или кое-кто в Управлении Безопасности узнает точные координаты твоего партизанского лагеря.
— Это частная земля, — мрачно бросил Ивар.
— Но если станет известно, что там, за забором, — Виктор сделал круглые глаза, — то в Управлении Безопасности найдут способ добыть ордер и нарушить неприкосновенность чужой собственности. А потом, — он начал загибать пальцы, перечисляя, — под суд пойдет владелец участка, затем — один лекхе, который много лет притворялся не-лекхе. Что за это ему будет грозить? Мне кажется, смертная казнь. А ты как думаешь?
Ивар промолчал.
— А еще надо не забыть семью, усыновившую этого лекхе и скрывавшую его от закона. Что будет с ними? По-моему, это государственная измена, не меньше, — Виктор пожал плечами, — значит, тоже смертная казнь.
— Да что ты будешь делать с жилой?! — не выдержал Ивар. — Что ты хочешь изменить?
Тот ухмыльнулся.
— А кто сказал, что я что-то хочу менять? Я — человек маленький, мое дело — помогать соблюдать законы. Мы никогда не сравняемся в правах с обычными людьми, но можем попытаться приблизиться к этому. Раз мне никто не дает в руки особое оружие, я получу его сам. А потом докажу, что смогу делать свое дело в два раза эффективнее. И тогда меня заметят. Может, повысят… — его глаза мечтательно закатились. — И ты не будешь единственным лекхе, у которого есть паспорт.