— Вот черт! Откуда снег‑то в июле? — невольно досадую на задерживающую нас непогоду.
— Действительно, откуда вообще в Арктике взяться снегу? — передразнивает меня Андрей Скоров.
И всем нам становится весело, хотя этот снег нам сейчас нужен, как лом в зефире. Отчаянно прозябшие, мы укрылись между двумя каменными холмами. Это единственное место на плато, где ветер не столь агрессивен. Лагерь будем ставить здесь, чтобы спускаться вниз налегке: рельеф склона довольно неприятный, отвесный во многих местах, да и погода многого не обещала. Вещи бросили у холма, придавили камнями, чтобы не унесло ветром. Установку лагеря решили оставить на потом Как назло, в ближайших окрестностях нет ни одного мало–мальского ручейка. Для чая приходится топить лед.
Через полтора часа ветер упал, и так же внезапно, как и начался, почти тут же перестал лететь снег. После того как перекусили и сделали рекогносцировку, нам удалось найти дорогу вниз. Сначала по скалам, а потом и по леднику медленно начинаем спускаться к побережью. Скатившиеся с утесов мелкие камни черной угревой сыпью лежали на леднике, нагреваясь под летними солнечными лучами и прожигая в нем разнокалиберные дыры. Теперь над нами колоссальнейший птичий базар, пожалуй, самый крупный из тех, что нам довелось видеть на Земле Франца–Иосифа. Кого здесь только нет: чайки, люрики, кайры, чистики. Им несть числа. Гвалт стоит такой, что приходится кричать. Мы едва могли слышать собственные голоса. Ближе к скалам воздух густо насыщен характерным запахом птицефабрики. Полярное лето уже достигло своего апогея, поэтому птенцы в большинстве своем уже вылупились из яиц и отчаянно призывали родителей накормить молодое поколение. Вокруг множество следов песцов и медведей. Еще бы, такая щедрая кормушка: периодически со скал выпадают птенцы, становясь легкой добычей для подкарауливающих их хищников. Везде, где есть хоть малейший кусочек почвы, весело и буйно зеленеет густая трава. Настоящая, привычная для наших глаз зеленая трава, а не какой‑то там закорюченный мох. Столь бурная растительность встречается в этих местах не так часто. Ветра нет совсем: с севера и запада мы надежно прикрыты огромными скалами. По показаниям альтиметра, их высота 270 — 290 метров над уровнем моря. Это северо–восточная оконечность мыса. Собираемся идти по узкой кромке прибоя на южный край мыса, насколько это будет возможно. Пробираясь между скользких, загаженных птичьим пометом огромных валунов, я наткнулся на закрученную свитком бересту. Сердце дернула ностальгия: