Но вот мыс закончился. Пока непонятно, как мы будем возвращаться к нашему временному лагерю, там, где остались все наши вещи, еда и палатка. Навигатор сообщает нам, что отсюда напрямую всего триста метров, правда, еще столько же вверх, по вертикальным скалам! Контрольное время встречи с ребятами 22:00. Идти обратной дорогой нет никакого желания. Но впереди у нас маячил обрыв ледника где‑то на полкилометра, и пройти это место можно только по пояс в воде, что при ее отрицательной температуре — не радость. Дальше тоже везде лед, а будет ли по нему подъем на плато, не видно за поворотом. Хочешь не хочешь, а придется идти обратно. Время поджимает, рация УКВ на холоде быстро садится. Возвращаемся тяжело, поминутно останавливаясь, чтобы перевести дух. Ноги уже нетвердо шагают по льду и камням. С трудом мы все‑таки подходим к подъему на плато.
— Тебе ничего не кажется? — Саша беспокойно смотрит по сторонам. Я понял все сразу: со стороны лагеря вниз тянутся отпечатки четырех пар ботинок — наши следы. Но обратно нет ни одного. То есть наши ребята здесь назад не проходили! Разойтись на таком узком мысу просто невозможно, а Фершнер и Скоров должны были вернуться на несколько часов раньше нас Где искать и что делать, если ребят нет в лагере? Спутниковый телефон остался у них, и, если что‑то не так, мы даже вызвать никого не сможем. Перекинув язык на другое плечо, пытаемся ускорить шаг. Где‑то в глубине души я понимаю, что когда уже невмоготу, то нужно только представить, что тебе всего двадцать и все лучшее еще впереди. Но, честно говоря, на этот раз мне это слабо помогло. Когда наконец взобрались на плато, я, с трудом переводя дыхание, в упор посмотрел на Унтилу:
— Палыч, если я когда‑нибудь раскрою рот, чтобы еще раз сюда поехать, пристрели меня немедленно!
Теперь я могу признать, что тогда сказал об этом почти без лукавства. Что уж там говорить, если такие серьезные полярные исследователи, как Роберт Пири, писали в своих полярных дневниках:«Игра кончена. Приходит к концу моя 16–летняя мечта. Я боролся изо всех сил. Думаю, что все мною сделанное, сделано хорошо. Но я не могу совершить невозможное». На следующий год Пири в четвертый (!) раз отправился завоевывать Северный полюс, но даже он не видел ничего зазорного в своей минутной слабости.
21:40. Все‑таки уложившись в контрольное время, подходим к месту, где оставили вещи. Установленную палатку из‑за тумана мы заметили только с десяти метров. С души отлегло. Откинулся полог, и появилась Андрюхина голова:
— Чайку?
— Лучше бы чего другого! Вы что, летать научились, где вы вышли?