В результате продолжавшихся в течение полутора лет поисков, следы шхуны «Св. Анна» и оставшегося на ней экипажа так и не были найдены. Все поисковые работы были прекращены. В сентябре 1915 года все спасательные экспедиции вернулись в Архангельск: в Европе уже больше года бушевала Первая мировая война. А затем по стране прокатилась волна революционного движения, Гражданская война и последующие за ней известные события.
В 1919 году Валериан Иванович Альбанов выехал в Омск, где пытался убедить Верховного правителя России А. В. Колчака, в прошлом участника полярной экспедиции барона Э. В. Толля, организовать новую поисковую экспедицию [39]. Возвращаясь от адмирала, он погиб при неясных обстоятельствах в районе станции Ачинск [40].
В конечном итоге ни царское, ни советское правительство так по–серьезному и не озаботилось этой проблемой. Для справки: на поиски пропавшей в 1845 году экспедиции Джона Франклина, собиравшейся открыть Северо–Западный проход из Атлантического океана в Тихий, было снаряжено более пятидесяти (!) экспедиций, явивших собой целую эпоху освоения Арктики.
В постсоветское время несколько раз проводились поисковые экспедиции, не принесшие, тем не менее, никаких результатов. Все, что мы знаем до настоящего времени, известно лишь из выписки судового журнала, составленной Ерминией Жданко, а также личных дневников, вернее, их копий двух оставшихся в живых участников экспедиции: штурмана Валериана Ивановича Альбанова и матроса Александра Конрада.
По дневникам Альбанова очевидно, что со «Св. Анны» он нес большую почту, которую писали в течение недели (!) Брусилов, Жданко и Шленский — внештатный корреспондент архангельской газеты, а также документы ушедших с судна, запаянные в жестяную банку:
«Георгий Львович, Ерминия Александровна и Шленский заняты другим делом: они пишут. Боже мой! Что они пишут с утра до вечера вот уже целую неделю? Мне иногда становится страшно, каких размеров, какого веса дадут они нам почту… Но, к моему удивлению, почта оказалась очень невелика, не более 5 фунтов»[41].
Невелика? Даже если фунт русский, то есть четыреста грамм, то почта занимала два килограмма. Кто‑то из исследователей подсчитал, что это тридцать пять школьных тетрадей! А если фунт английский — четыреста пятьдесят три грамма? Однако Н. В. Пинегин и В. Ю. Визе [42], которые встречали штурмана на «Св. Фоке», утверждают, что у Альбанова на груди был лишь пакет. Так или иначе, в дневниках самого штурмана о банке с документами и почтой в последний раз упоминается на мысе Флора: