— Забирай свои бумажки и выметайся из архива.
— Ч-что?
— Тебя проклясть на дорожку? Пошёл вон, я сказал, — Честер одним взмахом палочки выкинул надоевшего ему волшебника из помещения, запер дверь и устремился в сторону коридора, ведущего в Министерство. Того, как смотревший ему вслед маг достал из кармана переговорное зеркало и прошептал: «Господин Дресвуд», он уже не видел… Как и прилетевшей через минуту в спину «Авады»…
Последним, что пронеслось в умирающем мозгу старого мага, было: «Прости меня, Чарли. Твоего внука я не уберёг…»
***
Зал Визенгамота шумел, словно забытый на огне котёл. Созванные в спешке члены суда и редкие зрители, чудом узнавшие о переносе заседания, вполголоса переговаривались, стараясь не привлекать к себе внимания зловещей фигуры в багряной мантии со стилизованным изображением глаза на левом плече. Все знали, какую роль этот человек сыграл в аресте Поттера, и большинство догадывалось, что за невзрачным магом с незапоминающейся внешностью стоят серьёзные силы. Не все из присутствующих верили в виновность Победителя Воландеморта, но, если сказать честно, их мало волновал этот аспект. За последние пару десятилетий члены Визенгамота настолько привыкли высказывать не то, что думают сами в глубине души (если, конечно, считать, что у них ещё сохранились какие-то её остатки), а то, чего ждут от них хозяева мира сего. А тех, кто был не согласен с подобным положением дел, уже давно под различными предлогами вынудили уехать из страны. Своя рубашка ближе к телу — это знает каждый, и расположившиеся в амфитеатре маги всегда придерживались этого соображения. Да и… обвинения против Поттера были просто убийственные: вступил в сговор с бандитами, поставлял им сведения, участвовал в уничтожении авроров из своей команды… Был, правда, вопрос: «За каким гоблином это ему понадобилось, мог ведь и в Министры пойти?», но задать его вслух никто не решался.
Гарри доставили в главный зал заседаний суда под конвоем из десяти магов. Несмотря на то, что не добившиеся от него ни слова следователи, опасаясь его смерти, после нескольких часов пыток позволили колдомедику залечить основные повреждения и наложить Обезболивающее заклинание, передвигался он только благодаря силе воли, не собираясь показывать врагам своей слабости. Казалось, каждая мышца в теле протестовала против движения, отдаваясь мучительной болью при очередном шаге.
Ему не раз приходилось бывать в этом зале в качестве свидетеля, а когда-то, ещё в школе, и в качестве обвиняемого, но ещё никогда с ним не обращались, словно с диким зверем, готовым броситься на людей. Посреди помещения, как когда-то в воспоминаниях Дамблдора, стояла старая ржавая клетка с двойной решёткой и острыми зачарованными шипами, направленными внутрь. Конструкцию подняли вверх и, впихнув в неё едва передвигавшегося арестованного, опустили обратно. Как только магические запоры были проверены, раздался стук молотка, призывающий всех к вниманию, и фарс, именуемый справедливым судом, начался.