И только после боя, когда он прокручивал в памяти подробности драки, Эрл сообразил, что незнакомец слишком быстро двигался для маггла, да и от проносившихся мимо проклятий уворачивался с полным знанием дела, явно не в первый раз сталкиваясь с чем-то подобным. Но в тот момент ему было не до анализа и размышлений. С того проулка, через который они вошли в проход, доносился топот третьей группы. Даже Мерлин бы не справился с шестью десятками подогретых наркотиками молодчиков, не используя Непростительные. Аппарация в этом неблагополучном районе блокировалась местным Авроратом из-за расположения поблизости сильного природного магического источника, так что унести ноги у них бы всё равно не вышло. И бывший Упивающийся, чудом выживший в последней войне, уже обречённо представляя себе вид милейшего замка под названием Азкабан, готовился к произнесению двух порядком подзабытых слов — «Авада кедавра», когда положение на поле боя резко изменилось. Они стояли втроём, сомкнув плечи, прикрывая спины друг другу и отбивали удары наседавших со всех сторон противников. Люк сдавленно вскрикнул, невольно схватившись за правое плечо, по которому пришёлся пропущенный им удар биты, и выронил палочку. К красивому парню уже тянулись жадные лапы что-то орущих молодчиков со сверкающими похотью глазами, когда от незнакомца подобно смерчу разошлась волна стихийной магии, сметая всех и вся на своём пути.
Разум магглов был неспособен справиться с подобным ударом, так что даже те, кого не впечатало в окружающие проход стены, валялись вокруг в бессознательном состоянии.
Груда неподвижных тел неприятно царапнула что-то в душе Эрла, напоминая ужас Последней битвы, но прозвучавший рядом полный муки стон быстро вернул его к действительности:
— Люк, как ты? Сильно зацепило?
— Терпимо. Ты меня на тренировках и не так доставал. Лучше скажи, что это было?
— Не знаю, — Эрлих вспомнил, наконец, об их случайном товарище по несчастью и осторожно, стараясь не делать резких движений, развернулся лицом к незнакомцу, предусмотрительно прикрывая Люка собственной широкой спиной. Уж он-то чётко понимал, что магический выброс был спонтанным и неконтролируемым, а нервировать мага, когда он находится в подобном состоянии, было делом откровенно самоубийственным:
— Мы. Тебе. Не враги. Помнишь, это мы пришли к тебе на помощь? — Эрл старался говорить как можно мягче, надеясь, что стоявший перед ним худой мужчина с пронзительным взглядом зелёных глаз и коротко стриженными чёрными с проседью волосами, неожиданно контрастирующими с молодым лицом, понимает английский. Он знал немецкий и французский, но здесь, в промышленном пригороде Праги, встречались люди, которые не знали ни одного языка, кроме чешского, а с ним у волшебника отношения никак не складывались. Как Эрлих ни пытался, дальше десятка общих фраз ему продвинуться не удалось. Другое дело Люк, тому всегда легко давались языки. Вот и сейчас его крестник, как только немного оправился от пронизывавшей ушибленное плечо боли, тотчас же забросал незнакомца градом вопросов как минимум на пяти языках. Но всё было напрасно. Незнакомый маг стоял, не шевелясь, устремив взгляд в одну точку, и дрожал мелкой дрожью. Зрачки его были расширены настолько, что превращали изумрудные глаза почти в чёрные.