– Ты уверен? – спросил я.
– Уверен, – ответил старший сержант.
– И я уверен, – заявил ефрейтор Ассонов.
– Значит, бывает живое пламя, от которого исходит дым. Живое, и разумное? При этом оно нам невидимо. Дыма же без огня не бывает. Когда-нибудь и с этим разберемся, как разобрались со шлемом и с креслом.
– Да. Бывают же живые и разумные кресла, мотоциклы и шлемы. – Камнеломов говорил категорично, словно ломом замахивался. – И даже пауки. Почему не появиться разумному огню! Я вполне верю в такую возможность.
Говорил старший сержант разумно и интеллигентно, если можно интеллигентно ломом замахиваться. Его фамилия, помнится, меня начала смущать еще тогда, когда Коля попал ко мне во взвод. Внешне он никак не подходил к своей фамилии. Ни лица, словно бы высеченного из камня, ни рук, в которые хочется вложить лом, у старшего сержанта не было. Тогда, правда, после окончания срочной службы, только подписав свой первый контракт, Коля был еще младшим сержантом, и ко мне во взвод попал в качестве командира отделения. Через два года он стал сержантом, а еще через полгода старшим сержантом, и моим заместителем, поскольку у его предшественника на этом посту кончился срок контрактной службы, и он уехал домой в далекую Якутию. Камнеломов же при первой встрече показался мягким интеллигентным пареньком с нормальным образованием – Коля еще до службы в армии закончил автодорожный колледж, но работать по профессии не захотел. Срочная служба в спецназе ГРУ помогла ему стать настоящим бойцом, и он решил службу продолжить. Грамотные люди в спецназе тоже нужны. И не меньше тех, кто умеет хорошо драться и стрелять. Но и грамотные люди в спецназе должны иметь жесткий неуступчивый характер, и обладать умением проявить волю там, где у обычного человека ее может не хватить. Драться и стрелять при наличии характера можно научить каждого. А мягкий, почти добродушный взгляд старшего сержанта был таким же обманчивым, как и мой взгляд. Но в нужный момент он умел быть сосредоточенным и колючим. Даже в разговоре со мной. Сейчас, как я понял, старшему сержанту показалось, что я слишком легкомысленно отношусь к гуляющему дыму, хотя он может попасться нам на пути несколько раз. Я постарался своего заместителя разуверить.
– Да, вероятно, здесь ты прав, и мы не знаем, с чем можем столкнуться. При этом любая неприятность может оказаться серьезнее, чем при встрече с первым «монстром». Первому из них, пауку, мы помогли. Вторые могут это каким-то образом узнать, и воспринять, как действия, направленные против себя. Они же не зря друг с другом дрались. Старый принцип: друг моего врага – мне враг! Короче говоря, выступаем дальше. Приказ прежний! Осторожность максимальная. Ни к чему не приближаться, ничего не касаться. Звать меня! Пашинцеву предупреждение особое. Любопытство наказуемо!