– Я! – старший сержант находился рядом.
– Почему посты не выставил?
– Просто не успел еще, товарищ старший лейтенант. Пока осматривали убитых бандитов, искали Арсамакова, пока то, да се, они, – кивнул Коля на останки женщин, – уже пришли.
– А сейчас тебе что мешает?
Камнеломов объяснять ничего не стал, только привычными всем бойцам со времен отсутствия внутренней связи жестами отдал распоряжения, и четыре пары солдат так же молча разошлись в разные стороны. Обе стороны ущелья и оба склона.
– Остальные пока отдыхают. Камнеломов, передай трофейное оружие и патроны товарищам офицерам, – решил я на случай вооружить летчиков. С пистолетами много не навоюешь. А четыре автоматных ствола могут оказаться весьма полезными. Тем более, если стволы эти будут направлять обученные военному делу офицеры.
А сам я решил закончить видеомонтаж, и ради этого сел, прислонившись спиной к большому валуну, и устроив «планшетник» удобно на коленях. Никто не пытался мне помешать, и только один подполковник Коломиец посматривал недовольно, словно я уселся играть в игрушки вместо того, чтобы заниматься решением его личных насущных проблем, разрешить которые я обязан в любом случае. Но, мне подумалось, что у подполковника всегда такой взгляд, и обращать на него особое внимание не стоит. Подобное отношение к окружающим я давно научился применять, и потому, наверное, по жизни у меня мало врагов. Я стараюсь не обращать внимание на людские слабости, и стремлюсь никому не показывать слабости свои. А они у меня, естественно, как и у всякого живого человека, есть. Так жить проще.
* * *
В этот раз у меня все получалось быстро и легко. Так быстро и легко, что я сам удивился, когда закончил. А закончил я наложением звукового ряда на видеоряд, и заметил, как прислушивается к моим словам, звучащим из «планшетника», подполковник Коломиец. Особенно в завершение, когда я стал пересказывать момент помощи летчикам и уничтожения основной части банды Арсамакова. Но это был естественный и понятный интерес. И, уже все закончив, я приклеил к видеосюжету фотографии, и записал в пояснение звуковой ряд к ним. При этом никого не обвинял, но несчастных разорванных женщин, ни старшего лейтенанта Брюханова, ни даже эмира Арсамакова. Я не давал оценок ничьим действиям, и только выложил факты, а остальное пусть решает тот, кто будет все это смотреть. Сохранив подготовленный материал, я переключился на внешнюю связь, обменялся парой фраз с дежурным по узлу связи, после чего переслал материалы полковнику Мочилову. Теперь осталось ждать реакции из Москвы.