Его взгляд опустился на ее грудь, затем вернулся к лицу, к серым глазам, горевшим от возбуждения, которое мучило ее с тех пор, как они встретились. Жак могла видеть все: колебание, проблеск настороженности и, что еще более важно, неприкрытое желание. И тут Блейк посмотрел на губы Жак, сокрушив ее решимость не касаться его.
Казалось, жар от руки Блейка передался каждой клеточке ее тела. Она почувствовала себя мягкой, послушной и влажной.
Жак боялась выкинуть какую-нибудь глупость.
— Сейчас ты думаешь о том, как поцеловать меня, — сказала она срывающимся голосом. — Но я знаю, ты достаточно сдержан и не пойдешь до конца.
— Почему ты так уверена? — спросил он.
— Ты слишком дисциплинирован и не позволишь похоти вырваться на свободу, эмоциям — заглушить разум.
— Да, это так, — согласился Блейка, хотя жар его глаз прожигал ее.
— Как жаль. — Разочарование пронзило ее.
Жак не удивилась его согласию, но от этого легче не стало. У нее были желания, потребности. Жак хотелось, чтобы мужчина сошел по ней с ума, несмотря на отметины на ее теле, напоминавшие о прошлом. Возможно, однажды кто-нибудь влюбится в Жаклин Ли, такую, какая есть — со шрамами и всем остальным.
Даже после разочарования из-за Джека тяжело было отказываться от мужчин. И она никогда не встречала такого, как Блейк. И если уж она влюбилась в него, то заслужила хотя бы поцелуйчик.
Забыв про свое обещание не распускать руки, Жак подалась вперед и сжала ткань футболки на широкой груди Блейка. Он позволил ей притянуть себя ближе, иначе — учитывая их разницу в росте — она бы не достала до его губ. И если она сорвет у Блейка всего один поцелуй, пусть он будет чертовски хорош.
Влечение, которое покорило его в день, когда они познакомились, яростная потребность, которая неоднократно ставила его на колени, рухнули на Блейка с потрясающей мощью. В тот момент, когда Жак коснулась его груди, время замедлилось, стало более ярким, резким, мир сосредоточился на женщине, стоявшей перед ним. Блейк был очарован ее дико вьющимися желтовато-коричневыми волосами, обольстительными карими глазами; завоеван ее маленькой ручкой, покоившейся на его груди, нежной кожей ее пальчиков; обеспокоен шрамами на ее запястье.
С бешено бьющимся сердцем Блейк рассеянно провел по зажившим отметинам, стараясь обуздать свою похоть. Где-то на границе сознания всплыла мысль, что когда-то Жак не была такой сильной, посылавшей все и вся к черту женщиной. Сейчас, увидев ее историю в ином свете, Блейк понимал, почему в юные годы она славилась разрушительным поведением. Хорошо, хоть попытка причинить себе вред ограничилась лишь двумя шрамами: кожа в других местах — руках, ногах — была гладкой и шелковистой. Неудивительно, что она жила моментом и вновь хотела почувствовать себя невинной, нетронутой. Свободной от груза прошлого. Блейк никогда не встречал такой загадочной женщины. И это делало ее еще более желанной.