Жак опустила футболку и встала еще ближе, так, что он чувствовал запах лаванды. Его возбуждали ее страсть, красота и сила.
— И если ты хочешь коснуться меня снова, — произнесла она низким голосом, — перестань смотреть на меня так, будто не знаешь, заняться со мной любовью или отругать, как непослушного ребенка.
Сердце Блейка бешено билось, словно стремилось вырваться из груди. И мужчина, который привык получать желаемое, не оглядываясь на последствия, дикий мятежник, подавляемый годами, пробудился.
Выругавшись, Блейк обхватил руками шею Жак и грубо впился поцелуем в ее губы.
Простонав, Жак прижалась к твердой груди Блейка, со всей страстью и огнем, что копились долгое время, возвращая поцелуй. У них была всего одна ночь, затем последовали бесконечные часы бессонницы, и теперь она испытывала облегчение, оказавшись в его объятиях. Она могла наконец вновь касаться Блейка, и ощущать себя женщиной, сексуальной и прекрасной. Однако главным было то, что теперь он знал о ее прошлом.
И все равно хотел ее.
Блейк не вел себя как Джек. Он не смотрел на нее так, словно собирался в ужасе сбежать. Не было пугливого блеска в глазах, который превращал Жак из милой странной девочки в страшную безумицу.
Блейк страстно целовал ее, будто давая понять, что прошлое осталось в прошлом. Он стремился контролировать Жак, и кто бы мог подумать, что это так заведет?
Он властвовал на ней, его движения были окрашены яростным отчаянием. Блейк скинул пиджак и принялся нетерпеливо развязывать галстук.
— Запри дверь, — приказал он.
Затем сорвал рубашку, разулся и расстегнул брюки. Жак с вожделением взглянула на него и вернулась к столу.
Его глаза горели жаждой. Блейк просунул палец под пояс шорт Жак и притянул ее к себе; расстегнул шорты, и они упали на пол.
— В три я должен быть в офисе.
Почувствовав себя свободной как никогда, Жак сорвала с себя футболку, обнажив живот — символ прошлой жизни.
— У меня в четыре коктейль и лекция твоей матери о подрывной деятельности, — ответила она.
Блейк, застонав, вновь впился в нее жестким поцелуем, как бы предупреждая, что в этот раз он будет все контролировать. Затем немного отклонился, его взгляд был стальным.
— Никакой подрывной деятельности.
— Хорошо, — сказала она, отбрасывая шорты, мешавшиеся под ногами. — Я просто разыграю ее, притворившись, что делаю заметки.
Блейк сжал ее груди, и, скользнув губами ниже, принялся терзать ее соски. Он покусывал их и поглаживал до тех пор, пока Жак не затрепетала от удовольствия.
Она спустила его брюки.
— Никки обеспокоена. — Она уже задыхалась от предвкушения. — У нас есть примерно час.