Он загнал меня в темный, укромный угол.
– А тебе не все ли равно, кого я трахаю? Для тебя это имеет какое-то значение?
Я выдержала паузу, твердо глядя на него, и прошипела:
– Для меня это не имеет никакого значения.
Он зло усмехнулся и стукнул ладонью по стене над моей головой.
– Врешь.
Меня захлестнул огонь враждебности, и я крепче сжала книги.
– Я не вру! Мне плевать, кого ты «трахаешь», как ты красноречиво выразился.
Роум придвинулся ко мне еще ближе.
– Брехня! Я тебе, бля, не верю!
Я толкнула его в грудь одной рукой, но он даже не шелохнулся.
– Я сказал, что не верю тебе! Скажи, какого хера тебя это волнует, и не ври, бля! – бушевал он.
Роум перекрыл мне все пути к отступлению, и я зарычала от раздражения.
– Хорошо! Мне не все равно, потому что ты меня поцеловал! Ты поцеловал меня так, будто у тебя не было другого выбора, черт тебя дери! Я не хочу быть очередной игрушкой, я доверилась тебе. Я никогда этого не делала и теперь вспомнила почему!
Его грудь тесно прижималась к моей, а из раскрытых губ вырывалось жаркое дыхание.
– К твоему сведению, я ее не трахнул. По правде говоря, я ей доступно объяснил, что между нами все кончено. Сказанное тобой имело смысл… о том, чтобы жить собственной жизнью. Ты достучалась до меня. Ты… повлияла на меня. И давай проясним… ты не игрушка, Шекспир. Я могу быть засранцем с кем угодно, но только не с тобой.
Я открыла рот, чтобы ответить, но он прижал палец к моим губам, и в его глазах вспыхнуло предупреждение.
– Ты смелая, Шекспир, раз так со мной разговариваешь. Я такого никому не… позволяю. Люди здесь знают, что нельзя меня выводить. Они знают, когда нужно остановиться.
Я отбросила его руку и сузила глаза.
– Ты мне угрожаешь?
Он мрачно усмехнулся, и передо мной встал нелегкий выбор, чего мне хочется больше: врезать ему по лицу или отдаться под его контроль и посмотреть, что из этого выйдет.
– Не угрожаю, Шекспир, рекомендую. Меня заводишь ты и твой ротик. Но мне больше хочется научить тебя держать его закрытым.
Мое сердце екнуло, и между ног разлилось тепло. Я изо всех сил боролась с предательской реакцией своего тела.
– Прибереги такие разговорчики на случай, когда снова будешь трахать Шелли.
– Бля, я тебе сказал, что не трогал ее!
– А она говорит другое.
– Да мне плевать, что она говорит. Я думал ты другая, Мол! Я тебе рассказал, что со мной происходит, а ты прицепилась к Шелли и футболу.
Он выглядел откровенно разочарованным во мне.
Вина и сомнение зародились в моей груди, и я потерла пульсирующие виски.
– Послушай, у меня просто паршивое настроение. Я не должна была так на тебя нападать и прошу прощения за то, что предала твое доверие. Это было свинством с моей стороны. Я была зла на тебя. Злилась все эти дни. Я не знаю, как вести себя с тобой. Ты…