– Так ты ушел с собственной вечеринки? – постаралась продолжить разговор я.
– Там не было тебя, – не задумываясь, ответил он.
Я приподнялась на локте, любуясь тремя маленькими веснушками на его переносице.
– Я для тебя так много значу?
– Ты на самом деле не знаешь?
Я помотала головой, и он тут же вжал меня в кровать своим телом, удерживая мои руки по бокам.
– Мне нравится, какая ты со мной. Нравится, каким я становлюсь с тобой. Такое ощущение, будто я могу рассказать тебе что угодно, могу совладать со своей гребаной черной душой. С тобой я… ну… ты понимаешь… ты цепляешь меня. – Он робко опустил голову.
Я улыбнулась его застенчивому ответу.
– Я цепляю тебя, Ромео?
Его губы скривились в ухмылке.
– Я только надеюсь, что ты не станешь использовать сказанное против меня на лекции.
Морщась, я освободила свою руку и запустила пальцы в его светлые волосы, и он потянулся навстречу прикосновению.
– Я очень сожалею о том поступке. Я была ужасно неправа. Но тем вечером на балконе мне показалось, что между нами возникла связь, и когда Шелли запрыгнула к тебе на руки, я так разозлилась… мне казалось, меня… предали. Это глупо.
Роум провел пальцами по моей щеке.
– Это не глупо. Я тоже почувствовал между нами связь. Просто я был в шоке от Шел. В одну минуту мы с тобой смеемся и болтаем, а в следующую – она врывается в комнату и запрыгивает на меня. Мне хватило одного взгляда на твое лицо, когда ты уходила, чтобы наконец понять: пора окончательно порвать с Шелли, порвать со всеми. Я сказал ей, что между нами все кончено и никакие мольбы и сговоры с моими родителями этого не изменят.
– Порвать со всеми? Всеми девушками?
Он поцеловал меня в кончик носа.
– Я не был ни с кем со встречи с тобой. Впервые в жизни я хочу быть только с одним человеком. Хочу быть с тобой. Это все для меня немного ново. Ад официально замерз, я перехожу на темную сторону моногамии.
– Правда? – хихикнула я.
– Правда.
– Что насчет плана твоих родителей о вашей с Шелли помолвке? Им не понравится, что ты теперь со мной.
Его лицо потемнело, а губы скривились в отвращении.
– К черту их. Мне плевать.
– Но…
– Я сказал, к черту их, Мол, не хочу об этом говорить.
Я убрала прядь волос с его лица, размышляя, почему он так агрессивно настроен.
– Скажи, что за бизнес у ваших с Шелли родителей? Из-за чего весь переполох с женитьбой?
Он поджал губы и в поражении закатил глаза.
– Нефть. Мой отец занимается нефтью. Он владеет большой кампанией.
– Значит… ты…
– Богатый? – предложил он с невеселой улыбкой.
– Ну… да.
– Мой отец богат. Его компания – крупный работодатель здесь, в Алабаме. – Роум положил мою руку к себе на грудь. – Мне плевать на деньги, Мол. Меня уже достало, что они диктуют, как мне жить.