– Она будет жить? Вы говорите, что пульс у нее очень слабый. Она будет жить?
– Милостью Божьей, у нее хороший шанс. Очень хороший. Но я не могу утверждать этого наверняка.
– Сейчас мне нужно уйти, – сказал Струан, поднимаясь – Вы не побудете здесь до моего возвращения?
– Хорошо. – Отец Себастьян поднял было руку, чтобы перекрестить его, но вспомнил о чем-то, и рука опустилась – Я не могу благословить ваш уход, мистер Струан. Вы уходите, чтобы убить, не так ли?
– Человек рождается, чтобы умереть, святой отец. Я просто в меру своих сил пытаюсь защитить себя и тех, кто мне дорог, и хочу сам выбрать час своей смерти, вот и все.
Он взял боевой цеп, закрепил ремень рукоятки на запястье и вышел из дома.
Шагая по улицам, он чувствовал на себе взгляд чьих-то глаз, но не обращал на это внимания. Он жадно впивал в себя это утро, это солнце, безбрежную синеву океана и его запах, чувствуя, как с каждым шагом крепнут его ноги и руки и проясняется голова. Сегодня прекрасный день, чтобы раздавить ядовитую змею, думал он. Только смерть сегодня ждет тебя, а не его. У тебя не хватит сил, чтобы одолеть Горта в схватке на цепах. Сегодня – нет.
Рядом с джонкой собралась большая толпа. Торговцы, отряд португальских солдат под командованием молодого офицера, моряки. Джонка была пришвартована к пирсу, начинавшемуся у самой praia. Когда появился Струан, те, кто ставили на него, пришли в смятение. А те, кто поставили на Горта, возликовали.
Португальский офицер вежливо остановил Струана.
– Доброе утро, сеньор.
– Доброе утро, капитан Мачадо.
– Генерал-губернатор напоминает вам, что дуэли в Макао запрещены.
– Я знаю это, – кивнул Струан. – Может быть, вы поблагодарите его превосходительство от моего имени и передадите ему, что я буду последним из тех, кто нарушит португальские законы. Я понимаю, что мы гости, а гости имеют вполне определенные обязательства по отношению к хозяевам. – Он поправил ремень цепа на запястье и зашагал к джонке. Толпа расступилась перед ним, и он увидел враждебные лица людей Горта и всех тех, кто желал его смерти. Таких было много.
Ло Чум ждал на высоком полуюте рядом с Горацио.
– Здластвуй, масса. – Он протянул ему бритвенные принадлежности. – Твоя хочит?
– Где Горт, Горацио?
– Его секунданты ищут его.
Струан всем сердцем пожелал, чтобы Горт сейчас валялся в каком-нибудь притоне, пьяный в стельку. О Господи, сделай так, чтобы мы дрались завтра!
Он начал бриться. Толпа молча наблюдала за ним, и многие суеверно перекрестились, пораженные сверхъестественным спокойствием Тай-Пэна.