Ты очень умный парень, сказал он себе.
Ветер и дождь стучались в северную стену фактории Струана в Счастливой Долине. Время от времени ее атаковал один из Ветров Дьявола. Но если не считать коротких содроганий и ужасающего шума, здание стояло твердо.
Струан подносил спичку к сигаре. Сидеть внутри дома и ничего не делать было невыносимо.
– Ты слишком много-много куришь, – прокричала Мэй-мэй.
– Курение успокаивает нервы.
– Грязная привычка. Вонючая.
Он ничего не ответил, лишь опять посмотрел на барометр.
– Зачем ты смотришь на него каждые десять минут?
– Он показывает, где сейчас шторм. Когда он перестанет падать, центр будет над нами. Потом он начнет подниматься. Я так думаю.
– Я не очень с удовольствием счастлива, что мы здесь, Тай-Пэн. В Макао было бы гораздо лучше.
– Я так не думаю.
– Что?
– Я так не думаю!
– О! Сегодня нам опять придется спать здесь? – спросила она, устав от крика. – Я бы не хотела, чтобы ты, или Йин-си, или даже это черепашье дерьмо А Сам заболели лихорадкой.
– Думаю, нам это не грозит.
– Что?
– Нам это не грозит! – Он посмотрел на часы. Они показывали двадцать минут третьего. Но, выглянув в щель в ставне, он ничего не увидел. Лишь какое-то неясное движение во тьме и горизонтальные прочерки дождя на оконном стекле. Он порадовался, что они находятся с подветренной стороны. Эта часть здания выходила на восток, запад и юг и была защищена от неистовства урагана.
И Струан благодарил судьбу, что они на берегу. Ни один корабль не в состоянии выдержать такое, говорил он себе. Ни одна гавань мира не сможет долго защищать флот от такого проявления Божьего гнева. Готов поспорить, что Макао сейчас получает свое сполна. Там спрятаться негде. Бьюсь об заклад, половина кораблей в гавани пошли ко дну, и десять тысяч джонок и сампанов разбросаны на пятьсот миль по всему побережью. Да. А тот корабль, что мы послали в Перу? Я уверен, что тайфун зацепил его и он пропал, и отец Себастьян вместе с ним.
– Пойду проведаю остальных.
– Не уходи надолго, Тай-Пэн.
Он прошел по коридору, проверяя запоры на ставнях. Потом миновал лестничную площадку, рассеянно поправил картину Квэнса на стене и вошел в апартаменты Робба.
Горацио сидел, полускрытый тенью, в бамбуковом кресле, в котором когда-то давно сидела Сара, и в неверном, мерцающем свете фонарей Струану на мгновение показалось, что это и есть Сара.
– Привет, Горацио. Где Монсей?
Горацио посмотрел на Струана, его глаза были пусты.
– Я нашел А Тат, – сказал он чужим голосом.
– Я не слышу, парень. Здесь нужно кричать.
– А Тат. О да, я нашел ее.