Давыдков снова выскочил на шоссе, стремясь на ровном месте обогнать немца, автомат он бросил на обочину, выхватил из-под плащ-палатки парабеллум.
— Отсекай его слева, слева отсекай его от «нейтралки», Коля! — кричал он Короткову через кусты.
Коротков на мгновение увидел крутую спину немца в грязно-зеленой шинели прямо перед собой — метрах в пяти. Взял чуть правее, рассчитывая из-за куста броситься немцу наперерез. Но тот шарахнулся в сторону и побежал на Давыдкова.
Кончился кустарник, пошла нейтральная полоса. Здесь перед Коротковым вновь мелькнула фигура немца, и одновременно с этим он услышал взрыв, грохнувший позади и левее немца. Взрывом разорвало пелену тумана, и Коротков увидел скорчившегося на земле Давыдкова. Со стороны немцев ударили пулеметы. Наши ответили широкой размашистой очередью трассирующих…
Бойко и Козленко, услышав взрыв, ринулись в сторону нейтральной. Бойко на бегу подхватил с земли автомат Давыдкова, замешкался немного, а когда догнал Козленко увидел медленно идущего им навстречу Короткова с безжизненным, обмякшим Давыдковым на закорках.
— Как же это, Коля? — сникшим голосом спросил Бойко.
— Удрал, гад! — сплюнув, ответил Коротков. — А младшому бедро разворотило и бок. На противопехотной подорвался…
Они опустили Давыдкова на плащ-палатку возле заднего ската машины. Бойко достал индивидуальный пакет, подвернул окровавленную гимнастерку Давыдкова.
— Удрал, гад! — повторил Коротков. — Да трофей вот оставил.
— Шлепнут ведь все равно за машину, и вообще… — Козленко открыл дверцу кабины.
— А нам от этого не легче, — вздохнул Бойко. — Ты, Коль, заведешь ее, ты же ездил раньше?
— Ездил-ездил… на тракторе ездил я. На полуторке, правда, пыталси. Глянь, ручка есть у него в кабине, попробуем…
Шевельнулся очнувшийся Давыдков.
— Ребята, водички… — попросил он. — Проваливаюсь я куда-то… Вы того, — не давайте мне спать, не надо… я жить хочу. Я еще им, мать иху… покажу…
Бойко помочил в луже смятый платок, положил на лоб Давыдкову, снова впавшему в забытье.
— В машине погляди, — подсказал Коротков. — «Санитарка» ведь, все небось есть — и вода и спирт.
— Где тут чего поймешь! Заводи быстрее, че тянешь?! — прикрикнул Козленко.
— Заводи-заводи, не заводится! Толкнем давай сперва, как раз малость под уклон.
— Младшого сначала положим…
Через несколько минут машину все-таки завели, и она медленно, на первой скорости, двинулась в расположение 838-го стрелкового полка.
Полковник отпил глоток остывшего кофе и отодвинул чашку в сторону.
— Младший сержант Давыдков выжил. Тяжелое ранение получил, правда, тяжелое… Долго лечился в госпитале. Дорого та машина досталась, ничего не скажешь, хотя и трофей получился нежданный. Как того фрица к нам занесло — так никто и не понял. Через свое минное заграждение прошел, через наше — не подорвался, должно быть, с испугу. Ну это все, как говорится, присказка, предисловие вроде. А настоящий, так называемый глубокий поиск у нас был позднее, в декабре…