— Да нет… Вероятно, везде по-разному. А в общем-то сало. Сало плывет по реке…
Мы постояли у парапета, глядя вниз, на воду.
— Вот почти так же было и тогда на Днепре. Осенью сорок третьего… К концу сентября к Днепру начали выходить войска Воронежского фронта. И одними из первых — его передовые части — Триста девятая стрелковая дивизия, наша Двести тридцать седьмая, Сорок вторая и другие. Немцы, оторвавшись от наших войск, переправились через Днепр. Все мосты и переправы, конечно, были уничтожены. А правый берег усиленно укреплялся. Немецкое командование подтягивало туда все новые и новые дивизии с других участков фронта. И с каждым днем, часом усложнялась наша задача. Хотя она и без того была нелегкой. Правый берег, в отличие от левого, был высоким, крутым, обрывистым, очень удобным для обороны, для расположения огневых точек и для наблюдения за водным пространством. Были трудности, правда, и другого плана. В стремительном ударе, освобождая Левобережную Украину, войска Воронежского фронта вышли к Днепру на десять дней раньше предусмотренного срока. А тылы — намного отстали. Не хватало боеприпасов, не было средств для форсирования такой могучей водной преграды, как Днепр. Но подразделения трудно было остановить. Настроение у солдат было приподнятое, окрыленные успехами в боях за освобождение Левобережной Украины, они рвались в бой. Могучим символом стал призыв: «Даешь Днепр!»
— Андрей Васильевич, это ведь тогда был издан приказ Верховного Главнокомандующего?
— Совершенно верно, согласно приказу Ставки Верховного Главнокомандующего, те, кто первыми форсируют крупные реки, должны были представляться к званию Героя Советского Союза. Безусловно, и это вызвало огромный подъем в войсках.
— А в каком месте ваша дивизия форсировала Днепр?
— Возле населенных пунктов Гребени и Юшки — чуть западнее Ржищева. Первыми вышли к Днепру разведчики…
Они подкатили к берегу на трофейном бронетранспортере. День был на исходе, тусклое осеннее солнце медленно исчезало за горизонтом. Широко, насколько хватало взгляда, перед разведчиками простерлась излучина Днепра. С того берега время от времени били орудия, но огонь был неприцельным и снаряды ложились где-то далеко позади разведчиков.
Спустившись к воде, они на какое-то время оторопели: красив был Днепр, в величавом спокойствии несущий свои волны.
Лейтенант Найденов, сбросив плащ-палатку, не засучивая рукава, погрузил руки в воду. Потом набрал воды в крупные свои узловатые ладони, подержал перед собой пригоршню, будто не веря, сон это или явь, и плеснул в лицо. Рядом присели, склонившись над водой, бойцы его взвода. И каждый, думая о своем, не решался нарушить значительность этой тихой минуты. А рядом уткнулись стволами в воду искореженные взорванные орудия, вросли в песок перевернутые вверх колесами повозки, поодаль от воды стояли, прижавшись друг к другу, несколько нетронутых грузовых машин «фомаг».