Кэтрин продолжала стоять.
– Ваша честь, мы можем объявить короткий перерыв, мне нужно в дамскую комнату. Как вы видите, я на последних месяцах беременности. – Она улыбнулась судье.
Петерсон громко вздохнул:
– Пять минут. И мы начинаем.
Лена наклонилась к Кэтрин и прошептала:
– Кэтрин, что происходит?
– Скоро узнаете. Я надеюсь…
Через десять минут Кэтрин вернулась в зал суда и заняла свое место. Лиама до сих пор не было. Судья Петерсон произнес:
– Наконец-то! Мистер Ширли, вызывайте своего первого свидетеля.
– Сторона истца вызывает свидетеля мистера Артура Вудварда.
Артур встал, посмотрел на Кэтрин, на Лену, покачал головой и пошел к свидетельской трибуне. Он поклялся говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и с уверенным видом, расправив плечи, занял место свидетеля. Ширли вкратце расспросил его о детстве и отношениях с родителями, а спустя пятнадцать минут приступил к сути дела.
– Все началось четыре года назад, – сказал Артур. – У мамы появились видения о некой подруге по имени Каролина. Раньше я никогда о ней не слышал. Мама постоянно плакала. Она говорила отцу, что дети Каролины потерялись, что кто-то должен их разыскать. Она неустанно повторяла: «Мне нужно поехать в Польшу, найти малышек Каролины». Малышек, Ваша честь, которым сейчас исполнилось бы по семьдесят лет, если бы они были до сих пор живы… и если они вообще существовали. Но она продолжала называть их малышками. После смерти отца эта идея полностью овладела мамой. Она раскладывала повсюду карты Польши, путеводители, расписания поездов. Делала запросы о поездах, которые ходили в 1940-х годах. Полки шкафов ломились от фотографий из навигаторов с изображением сельской местности и железнодорожных путей. Казалось, ее больше ничего не заботит – только эта навязчивая идея…
Из глаз Лены текли слезы, она промокала их носовым платком.
– Я не могу это слушать, – прошептала она.
– По вечерам я приходил повидаться с мамой, а она сидела, уставившись в компьютер, пытаясь что-то узнать о людях из маленьких польских и немецких городов. Она искала в онлайн-архивах, распечатывала вырезки, датированные концом сороковых, из местных газет небольших городков. Я советовал ей бросить поиски. Жить дальше. Часто доходило до ссоры, когда она говорила мне, чтобы я не лез не в свое дело. Я отвечал ей: «Это мое дело! Знаешь, как глупо ты выглядишь, когда пытаешься с помощью компьютера найти несуществующих людей, которые…»
– Довольно! – воскликнула Лена, вскакивая с места и ударяя кулаком по столу. – Прекратите это слушание! Немедленно! Я сдаюсь. Отдайте ему все, что он хочет. Больше я не могу этого слышать.