К закату они уехали, но Энджи все же усадила Люсьена написать мне записку на странице его книжки-раскраски на фермерскую тематику. Буквы были большими и неправильной формы. Кое-какие из них были повернуты не в ту сторону. Это был ее способ извиниться. А еще Энджи вытащила половину денег, имевшихся в кошельке у Марка.
Дарагая бабушка Р! Спасиба за все. Береги ягнят. Скажи Брю я его люблю.
Люсьен
Я оставила книжку в качестве своеобразного memento mori[7] в ящике своего туалетного столика и больше не смела ее раскрывать.
Вторая половина февраля выдалась холодной, пасмурной и очень тяжелой. После отъезда Люсьена в Велле пару раз шел снег.
– Ему бы понравилось, – сказала я Марку.
– Все любят смотреть на снегопад, – заявил муж.
Мы стояли и смотрели на наш покрытый изморозью, сверкающий на свету плуг на фоне черных полей и леса вдалеке.
Мы никого не видели из Лондона и Ленфорда до конца месяца, когда произошла встреча с представителем Департамента по вопросам окружающей среды. В зале приходской церкви теснились фермеры, уставшие от окота овец, измученные от недосыпания. По окнам струились капельки конденсата. Терпения, как воды, не хватало.
Председатель местного отделения Национального союза фермеров представил докладчика.
– Надеюсь, он станет нашим ангелом Гавриилом и принесет нам благую весть.
Однако с самого начала было видно, что у человека из Чрезвычайного комитета по борьбе с засухой (ЧКБС), как следовало из аббревиатуры, стоящей после его фамилии, нет ангельских крылышек. Он являлся экспертом в борьбе с паникой, в манипулировании человеческим мнением и словесной игре.
– Что вы намереваетесь делать по этому поводу?
– Что будет с обеспечением страны продуктами питания?
– Кто-то должен что-то делать по этому поводу.
– Что он может сделать? – тихо сказал мне Марк. – Он же не Бог.
– А что делать с такими местами, как Велл? У них воды хватит на целый резервуар.
Чиновник говорил землевладельцам, что по всем вопросам им следует обращаться на горячую линию информационной помощи в борьбе с засухой, номер 0816…
– Колдовство, – оборвала его пожилая женщина, стоявшая сзади с младенцем на руках.
– Химикаты.
– Они крадут чужую воду.
Наши соседи не стеснялись в предположениях.
Марк локтями протолкался к выходу. Мы неслись к автомобильной стоянке в полной темноте. Я крикнула ему, чтобы так не спешил. Мы молча вернулись домой пешком, молча легли в кровать, молча выключили свет. Перебравшись сюда, мы торжественно поклялись друг другу, что не позволим солнцу зайти из-за очередных скандалов. Мы очень старались сохранить верность своему слову, но как в пабах второго января полным-полно курильщиков, так и в мире – полным-полно рисков оступиться.