Слишком сложно. Логично, убедительно – и все равно слишком сложно. Проще допустить, что всех троих убил маньяк-шизофреник, а в таком случае о логике и речи нет. Кто может просчитать, что творилось в уме психически нездорового человека? Поэтому Тамару и Стаса никто даже слушать не стал. Иначе пришлось бы поверить в существование в Подольске целого заговора против…
Против кого?
– Давайте лучше подумаем, кому здесь было выгодно избавиться от Потурая, списав его смерть на серийного убийцу, – со вздохом проговорила я.
– Если б не история с машиной, больше всего подошел бы твой приятель Бондарь, – буркнул Стас. – Не верю я, что он ни о чем не догадывался. С чего бы ему так упорно впаривать тебе эту дурацкую легенду? Дескать, менты не поверят, и все такое… Может, Бондарь давно понял, кто тут работает «призраком», даже выследил его, а потом убрал, чтобы на него не возложили ответственность. Вполне возможно! Видишь, как он сейчас выгребает: мол, действительно, взял на работу психа, пожалел, скрыл этот факт, косвенно виноват, но…
– Я не думаю, что…
– Так и я не думаю! Зачем директору музея, который существует почти исключительно на подачки спонсоров и западных фондов, грохать одного из своих кормильцев? Сколько там покойник отваливал Бондарю в год?
– Пять тысяч. Зелеными. Информация в открытом доступе, регулярно публикуется, – сказала Тамара.
– Значит, примерно четыре сотни в месяц, – мгновенно сосчитал Стас. – Потурай не олигарх, но бизнес у него нормально стоит, мог себе позволить такие траты. Были у него и другие расходы на благотворительность. Нет, не вижу, с какой бы стати Бондарю желать ему смерти. Есть еще соображения?
Олег откашлялся. Три пары глаз впились в него, и он, словно фокусник, извлекающий из шляпы живого кролика, произнес:
– Лиза.
– Что – Лиза? – недоуменно переспросил Жихарь.
– Не забывайте, что я все-таки нотариус. И постоянно обслуживал семейство Потурай с тех пор, как оно перебралось в Подольск. Существует завещание, составленное на ее имя. Муж отписал ей всю недвижимость и долю в бизнесе, если после его смерти общее руководство делом будет передано исполнительному директору. Если же Лиза решит заниматься семейным бизнесом сама, то сможет приступить к руководству фирмой через полгода после смерти мужа. Копия этого документа хранится у меня.
Мы переглянулись.
– Ты тоже составил завещание? – поинтересовалась Тамара.
– Не путай грешное с праведным, женщина. Вся недвижимость, принадлежавшая Потураю, в документах значится его личной собственностью. Это у нас с тобой все, нажитое в браке, общее – и при разводе телевизор придется распилить пополам. – Тома шутя толкнула мужа в бок. – А у семейства Потурай – брачный контракт. Для наших краев это вообще диковинка, но Потурай был человеком продвинутым. К тому же, сдается мне, что-то он знал или подозревал, если стремился всеми способами привязать к себе жену.