Он опустил руки мне на задницу, и я заерзала.
— Продолжай делать это, — сказал он, и я остановилась.
— Я ненавижу тебя, — я тихо рыдала.
— Бруклин, ты не ненавидишь меня. Но я должен ненавидеть тебя. Зачем ты распространяешь обо мне слухи в школе?
— Я не распространяю слухи о тебе, — прохрипела я.
— Не распускаешь? Тогда почему Эшли думаешь, что я насильник? — спросил Тим.
— Ты насильник, — ответила я, снова пытаясь освободиться из его хватки.
— Перестань бороться, — приказал Тим. — Тебе крупно повезло, что она поверила мне, когда я сказал, что ты моя сумасшедшая сука-бывшая. Еще тебе повезло, что она убедила своих друзей поверить мне. Так что на этот раз ты получишь поблажку.
Он сунул руку между моих ног.
— Но только один раз. Теперь поцелуй меня, и я отпущу тебя, — сказал Тим.
Я покачала головой.
— Всего один поцелуй, — Тим ворковал.
— Эй, мужик, в чем дело? — спросил Кэл, нависая над нами. — Отдай ее мне.
Я не могла поверить, что хотела, чтобы меня передали от одного хищника другому, но в тот момент я думала, что Кэл хороший парень. Он мой спаситель.
— Остынь, парень, — сказал Тим, отпуская меня. Я потянулась к Кэлу, который легко вытащил меня из воды. Он обернул полотенце вокруг меня и прижал к себе.
— Не смешно, чувак. Она напугана до смерти, — огрызнулся Кэл, растирая мои руки, согревая. — Нельзя обращаться с девушками так, как с парнями, придурок.
Он отвел меня туда, где лежала моя сумка, затем проводил из бассейна до машины. Если бы я была в здравом уме, я бы заметила две вещи: во-первых, Кэл не прыгнул в воду после меня. Он не был спасителем. И второе, в его руках было полотенце, подготовленное для меня. Я представляла, как он наблюдает за всей сценой, потом лениво прогуливается до стойки за полотенцем, перед тем, как вмешаться.
Позже этим вечером, лежа в постели, дрожа от страха и злости, я поняла: они все спланировали. Это была не настоящая тренировка. Они заманили меня под фальшивым предлогом в бассейн, потом к воде, чтобы Кэл посмотрел на снятые мной фото. А Кэл стоял там и наблюдал, как Тим толкает меня под воду, заставляет терпеть минуты мучений, которые показались мне часами. Он позволил Тиму облапать меня, прежде чем сымитировать гнев. В течение всех мучений он как бы говорил мне: «Не шути со мной. Не шути с моими друзьями».
Я натянула одеяло на голову и разрыдалась. Этим вечером я больше не хотела связываться с ним. По правде говоря, я впервые неподдельно испугалась. Так что я предпочла принять страх, позволить ему захватить меня и вылиться в тихие отчаянные всхлипывания. Но я позволю ему это только сегодня. Завтра страх уйдет.