Я в недоумении покачала головой.
— Лучшая часть та, которая произошла в школе, — продолжала Люси. — В понедельник утром я расспросила Кэла о той ночи. Я хотела знать, что произошло. Конечно, он сказал, что я сумасшедшая. И затем он добавил, что не хочет иметь ничего общего со мной, что я полный псих. Он распространил грязные слухи обо мне. Я потеряла друзей. Я бросила черлидинг. Так или иначе, я превратилась в сумасшедшую сучку в школе. Люди действительно боятся меня. Меня!
Люси рассмеялась, ее хрупкое тело задрожало.
— Ты видишь меня, Брук? Ты это видишь? — спросила она между хихиканьем. — Как можно бояться этого?
— Люси...
— Я вешу сорок пять килограммов, Брук! Сорок пять килограммов! Я даже не могу выгуливать своего сенбернара, потому что у меня не хватает сил удержать его! Во мне нет ни капли жестокости! Я даже не знаю, как быть злой по отношению к другим людям. Как они это делают, Брук? Я, правда, хочу знать, как люди могут быть злыми? Я хочу сказать, если люди боятся меня и все такое, тогда я хочу знать, как, черт побери, стать сукой!
Несколько старшеклассников повернулись в нашу сторону, и я инстинктивно вскочила со своего места. Я обняла Люси и повела ее из кафе к своей машине.
— Я имею в виду, если я чертова психопатка, тогда я должна знать, как играть роль! — кричала она на стоянке. Она больше не смеялась, только злые слезы текли по ее щекам.
Я помогла ей сесть на пассажирское сиденье в машине и пристегнула ее ремнем безопасности.
— Он разрушил мою жизнь! — Люси вцепилась руками в сидение. — И я ничего не могу с этим поделать! Ничего!
А затем она испустила долгий, жалобный вопль. Я подумала, что слышала это раньше: полное и абсолютное отчаяние, но потом поняла, что нет. Даже я во всем своем чувстве вины и страдании по Бэт никогда не издавала такой звук, как этот.
Я дрожала из-за этого. Я боялась этого. Я не знала, как утешить ее. Я никогда не понимала полного опустошения, которое каждый чувствует, когда справедливость уничтожается. И она не захочет услышать «прости» от человека, который понятия не имеет об этом. Это оскорбительно.
Я присела на корточки возле Люси, позволяя ей выплакаться. Не успокаивала ее. Не чувствовала смущения, когда люди, входящие и выходящие из кафе, глазели на нас. Не говорила слов сочувствия. Я сосредоточилась на случившемся со мной откровении. Я словно слышала голос Бэт, шепчущий из небесных врат, и она простила меня. Или, возможно, я впервые за много месяцев смогла отпустить свои прошлые грехи. Смогла простить себя. Все благодаря Люси и ее признанию. Я не хотела быть жертвой. Я не хотела, чтобы мой мир разорвали на части. Я хотела справедливости, но поняла, что ее нужно искать другим способом. Я хотела защитить свое тело, свой разум, потому что видела, что случается с теми, кого лишили такого права.