– На стороне. Мужчина перестает быть мужиком от пассивности, а не от возраста. Справиться с ней можно только у таких вот целительниц. Приходишь как на прием к специалисту. Надо просто расслабиться и отдаться ей. У нее все для этого есть. Это как санаторий, в котором каждому мужику надо время от времени поправлять свое здоровье,
– Вы где-то читаете лекции? – бормочет Горин удивляясь аргументам лектора.
– Жизнь заставила сменить профессию. Теперь вот просвещаю пассажиров, оказываю практическую помощь.
– Какую? – не понимает Горин.
– Адрес я помню, – уклоняется от конкретности просветитель.
– Что, отвезти обратно?– угадывает Николай Павлович.
Мужик за рулем кивает.
– Поздно наверное, да и я чувствую себя … голова раскалывается. Нет ли у вас чего– нибудь от головной боли?
Тот не оборачиваясь закидывает руку за голову. В ладони две белые таблетки.
– Светлана сказала правильно – появиться на свет сложная лотерея и если уж ты ее выиграл нельзя удачу бросать коту под хвост. Удачи не каждый день,– продолжает наставник.
Николай Павлович шарит под ногами, находит бутылку и остатками вина запивает таблетки. Одновременно он пытается разглядеть лицо водителя. Похоже, что он уже где-то видел этого геноцвале. Он пытается вспомнить где, но память неуправляема и всплывает вдруг, как озарение притягательно-парализующие глаза, светлые локоны из далекого прошлого, когда он впервые испытал невероятный, отрывающий от земли восторг от прикосновения к женщине. Ее тоже звали Светланой. Это было только прикосновение, которое не означало прелюдию физиологического процесса, но несло разряд умопомрачительных ощущений.И он вдруг понимает, что всю жизнь подсознательно искал повторения этого безумного восторга. Пусть даже последнего. Как свет в конце тоннеля. И не находил. Может быть такие возможности и были, но он не узнавал их, а скорее обманывал себя, что не узнает. Может быть и понимал , только когда уже ничего нельзя было изменить.
Автомобиль выкатывает на привокзальную площадь, залитую огнями, и останавливается. Горин оборачивается к водителю.
– Вы что, знаете их?
– Последний подъезд, верхний этаж.
– Я не о том… Если бы я был в состоянии, то вернулся…вы думаете, я в состоянии?
– Вам нужно только прийти…
– Ну да…– тянет Горин чувствуя как рассасывается тяжесть и боль в затылке и тело становится легким и послушным.
– Думаете она ждет? – вытягивает последнюю карту Николай Павлович.
– Не сомневаюсь.
– Поедем! – поспешно заявляет он, удивляясь собственным сомнениям только что его одолевавшим.
Автомобиль стремительно описывает окружность вокруг сверкающей стелы и выкатывает на проспект. Горин всматривается в ветровое стекло и его изумляет преобразившийся проспект, совершенно пустынный, залитый призрачным потоком света, сгущающимся внизу в туманное покрывало по которому скользит автомобиль. Роскошные особняки, ажурные решетки, газоны, стриженные деревья – все в такой цветовой гамме, что вызывают сомнение в своей реальности…