– Дядя, можно пригласить вашу девушку?
Горин не сразу понимает, что обращаются к нему и смотрит на Веру. Та, порозовев, отводит глаза в сторону. Он сжимает губы, чтобы сдержаться, а Вера, не дожидаясь его реакции поспешно поднимается и уводит наглеца.
Горин механически выпивает свой коньяк, затем некоторое время изучает донышко рюмки из обыкновенного желтого стекла…
Соседки, потеряв нить своих интриг, невразумительно пытаются восстановить точку отсчета. К их столику приближается все тот же неугомонный геноцвале. Горин следит как он маневрирует между столиками, затем поднимается к нему навстречу и сообщает, что уже пригласил обеих. У них групповой танец. Соискатель таращит на него глаза, причмокивает и меняет курс на запасной, к белокурой толстушке. Сероглазая, вероятно не понимая что произошло вопросительно смотрит на Горина. Тот сам не знает что на него нашло и виновато пожимает плечами. Темноволосая покачивает головой.
– Что же вы отшили нашего кавалера? Не пришлось бы вам его заменить.
Горин делает вид, что принимает ее слова за шутку, но неожиданное возвращение Веры спасает его. Он помогает ей сесть и предупреждает, что скоро вернется.
– Ты куда? – вскидывает голову Вера.
– Я ненадолго, – добавляет он.
– Не ходи, сядь, – удерживает она его за рукав.
Он рассматривает ее встревоженное лицо вдруг показавшееся ему незнакомым, затем с усмешкой объясняет причину своей отлучки. Естественный физиологический процесс. Он уже не слишком старается выбирать слова, теперь это не имеет никакого значения.
«Надо ж такому случится…» – издевается голос певицы. Только сейчас он замечает, что музыка, под которую уходила его недавняя подруга, еще не кончилась.
После полутемного зала туалет кажется нестерпимо ярким… Может быть она удерживала его чтобы что-то сказать? Да он и без того знает, что именно.
Открывая вторую дверь Николай Павлович сталкивается со своим соперником. Тот уже не кажется недозревшим, правда тощим и длинным, словно рос где-то в условиях недостаточной освещенности. Горину всегда было непонятно чем могут привлекать такие оглоблевидные переростки женщин. Может быть лицом, так тоже ничего особенного, разве что наглые глаза в сочетании с едва наметившимися усиками…Парень под его долгим взглядом бледнеет и пытается протиснуться за его спиной. Проход узкий и Николай Павлович испытывает головокружение от едва сдерживаемого желания ткнуть его локтем в живот…
Оставшись один он приближается к зеркалу и не сразу понимает, что отразившаяся физиономия принадлежит ему. Морщинки, казалось бы недавно лишь обозначившиеся у глаз уже определяются на ощупь. В некогда темной шевелюре просвечивает седина… Горин тяжелым взглядом всматривается в пугающие детали отражения. Жизнь позади… Сознание, как заглючивший компьютер, начинает вдруг подводить итоги, прокручивая бестолковую монотоннотягостную ленту истории с редкими просветами сомнительных радостей. Они наслаиваются, наваливаются всей тяжестью, и сейчас он физически ощущает эту нарастающую глыбу времени на своем горбу.