– Правда? – Дэвид приподнял брови. – Но ведь это так близко. Почему бы не переехать?
– Это сложно, – ответила я, покачав головой.
– В каком смысле?
– Тебе будет скучно и неинтересно это слушать.
Но на этом он не остановился.
– Если бы ты могла отправиться в любое место в мире, ты бы...
Испания, подумала я, при этом мне даже не нужно было дослушивать предложение до конца.
Однако, пожав плечами, я произнесла:
– Не знаю, а ты?
– Все ты знаешь, – возразил Дэвид, сузив глаза.
Девушка не может иметь секреты? Почему он задает столько вопросов? Я продолжала
медленно жевать, анализируя то, как он изучал меня.
– У меня нет времени думать об этом. Кроме того, Биллу не нравится брать отпуска.
– Какой позор. Я полагаю, что не стал бы фантазировать о серфинге или о жирных устрицах,
если бы знал, что это никогда не сможет осуществиться.
Я перестала жевать. Черт. Я абсолютно точно могу представить его, занимающего
спортивным серфингом и высасывающим устрицу. Я сжала челюсти.
– В любом случае, все, что ты держишь в своей голове, ты получишь в реальности. Оливия,
ты кажешься девушкой, которая определенно знает, чего она хочет.
– Меня вряд ли можно назвать девушкой, – ощетинилась я неожиданной оценке. Хотя в эти
дни я чувствовала себя ребенком, потакающим своими прихотям и гуляющим по натянутому
канату между фантазией и реальностью. Но я не могла рассказать ему этого.
– В таком случае, сколько тебе лет?
– Мистер Дилан, мне кажется, что это не очень вежливый вопрос.
– Понимаю. Ты ищешь вежливость в джентльменах?
– Разве это качество не является определяющей характеристикой джентльмена?
– Тушé. Вежливость – это то, что ты ищешь в мужчинах?
На этот раз я не стала себя сдерживать.
– Так, хватит задавать мне личные вопросы. И мне двадцать семь, если это так важно.
– Да ты еще ребенок.
– Это почему же, а сколько тогда лет вам?
– Тридцать четыре.
У меня мелькнула мысль – как много.
– Я уже старый, – добавил он.
– Вовсе нет, – махнула я рукой, сделав глоток воды.
Я замолчала, но мне стало любопытно. Биллу так же было тридцать, однако Дэвид казался
старше и более авторитетным. И, до Билла, мой единственный опыт с мужчиной старше меня был
еще в юности на первом курсе колледжа, когда я потеряла невинность. Что–то подсказывало мне,
что это было совсем другое.
– Это был очень вкусный бургер. Я так объелась, – сказала я, скорчив рожицу.
– Правда? Я мог бы съесть еще один.
Я рассмеялась, когда поняла, что он не шутит.
– Я заплачу, – сказал он, доставая бумажник.
– О, нет, – настаивала я.