Я давлюсь смешком.
— Она же еще ребенок.
— Думаешь, она станет как мама, когда вырастет?
— Что ты имеешь в виду? — интересуюсь я, гадая, куда может завести нас этот разговор. Адриан всегда такой... эм... Адриан. Он озвучивает все, что приходит ему в голову, совершенно не фильтруя свою речь.
— Папа любит шлепать маму пониже спины и шептать, что ее попа принадлежит ему.
Иисусе.
— Когда ты такое видел? — я мысленно молюсь, чтобы не выяснилось, что он вошел к ним в комнату, когда они занимались сексом. Наш разговор идет не в ту степь и слишком быстро.
Адриан кладет салфетки для детей на стол и сосредотачивает все внимание на мне.
— Я смотрел «Человека-паука» по телевизору. Мама готовила нам ужин в кухне. Папа вернулся домой с работы, прошел на кухню и шлепнул ее по попе. Он часто это делает, — он выгибает бровки. — Мне придется шлепать Хоупи по попе, когда она вырастет?
Тема беседы как-то слишком быстро перешла с какашек на неприличные прикосновения.
— Нет. Хоупи твоя сестра. Только женатые люди касаются так друг друга. Я могу так поступить, скажем, со своей подругой.
Он прекращает хмуриться, и его плечики заметно расслабляются.
— Слава Богу. Мне совсем не хочется прикасаться к сестре там. А ты трогаешь там свою подружку?
Вытерев Хоуп, я поднимаю ее в воздух, а Адриан расстилает чистый подгузник на столе.
Он выжидающе смотрит на меня.
— Иногда, — отвечаю я, надеясь, что на этом тема будет исчерпана. То, что я проделываю с женщинами, вовсе не то, что я жажду обсуждать со своим маленьким племянником.
Черт. Нам с Ремингтоном нужно серьезно поговорить.
— Значит, я могу шлепать Клаудию?
Я перевожу взгляд вниз на Адриана.
— Клаудию?
Он пожимает плечами.
— Она красивая и я ей нравлюсь. Я думаю, что она моя подружка из школы. Она подарила мне пенал с Человеком-пауком.
— Да? — я заканчиваю одевать Хоуп, беру ее на руки и целую в лобик. Она трет кулачком глазки. Селена упоминала, что малышка любит вздремнуть в обед. С Хоуп так легко, когда она сытая и чистенькая.
— Еще она поцеловала меня в щеку.
Я бросаю взгляд на племянника, испытывая облегчение, что мне удалось сорваться с крючка и не обсуждать шлепки по попе, но продолжаю гадать, какие еще мысли роятся в этой маленькой головке. Когда мы заходим в гостиную, его шаги замедляются. Я сажусь на диван, укладываю ребенка на грудь и начинаю круговыми движениями поглаживать ее по спине, чтобы успокоить.
— Могу я спросить тебя кое о чем, Люк?
Я киваю, пытаюсь подготовиться к тому, что бы он ни сказал сейчас.
— Как ты понимаешь, что тебе нравится девочка?