– Простите, – говорит она. На ней кремовые брюки и золотой кардиган. У нее фигура балерины, и я вижу восхищенные взгляды мужчин, заметивших ее появление.
Когда она выходит из бара, в дверях я замечаю Надин в фиолетовом платье с вязанным вручную поясом. Я собираю свои заметки и провожу рукой по медальону, шепча:
– Пожелайте мне удачи.
– Джереми – настоящее солнце, – говорю я. Впереди – море лиц. В горле у меня пересохло, а руки трясутся, как желе, и колени подламываются. Я поднимаю стакан с водой.
– Он сердился лишь изредка, – добавляю я.
И замечаю Эмму, жену Джереми, рядом с Грэмом, с которым мы работаем в одном офисе. Эмма слегка полновата, у нее теплое, открытое лицо, и хотя ей всего-то за сорок, она не стесняется своей седины.
– Мне не очень понравилось работать в тот день, когда Эмма вместо неэтилированного бензина заправила его машину дизельным топливом…
Кто-то в зале смеется, и это дает мне стимул продолжить:
– Во многих отношениях он старомоден – просит отключать мобильные телефоны во время совещаний; вообще их не любит…
Джереми, стоящий рядом со мной, аплодирует.
– На самом деле он – полная противоположность моему представлению об агенте по продаже недвижимости!
Зал смеется, а я ловлю на себе взгляд Спенсера. Он стоит в задней части зала, разговаривает с блондинкой, которая была в баре. Невероятно. Сколько же женщин он в состоянии уболтать за неделю? Стоп. Я вспоминаю все, что ей сказала. Кто она такая вообще?
– Я могу с уверенностью сказать, что по вам будут скучать все здесь присутствующие, без исключения, – продолжаю я, понимая, что по-прежнему не могу поймать мысль.
– Спасибо за то, что ты был лучшим начальником и другом.
Облегчение переполняет меня, когда я вручаю ему нечто прямоугольное, завернутое в коричневую оберточную бумагу. Это пейзаж – акварельный рисунок любимого места Джереми на побережье рыбацкой деревушки Броры.
Джереми благодарит коллектив, особенно отметив Надин – лицо нашего офиса в Лондоне в течение многих лет. И тут я замечаю, что Уорд направляется к сцене. Рядом с ним женщина с темными волосами в оранжевом платье.
– Джереми! Кто эта женщина за… – хватаю я за руку Джереми и тут же замолкаю. Ее нет.
– Дженьюэри, – он берет меня под локоток и отводит в сторонку. – Хочу сказать тебе лично: ты сделала мои последние три года незабываемыми.
– Как мило, – отвечаю я и краем глаза выхватываю Уорда. Он говорит со Спенсером.
– А твое собеседование было… пожалуй, одним из самых ярких в моей карьере, и в тот же момент, когда ты только зашла, я знал, что буду полный дурак, если тебя не возьму. Меня подкупили твоя искренность и надежность.