— Ты тоже можешь раздеться до боксеров, — сказала она ему. — Я все равно ничего не увижу.
— Я так не думаю.
— Ходишь в плавках? — не удержалась она. — Я тебя представляла, как любителя боксеров.
Если честно, она вообще ни о чем таком не думала. Она лишь украдкой взглянула на него перед отключением электричества. Но ей нравилось дразнить его, так она хоть немного могла повеселиться в этой ужасной ситуации.
— Почему ты интересуешься моим бельем? — голос его звучал весьма недовольно.
Она вздохнула. — Я просто хочу поддержать разговор. Тебе тоже стоит научиться это делать. — Сидя на полу, сжимая в руках телефон, боясь открыть его и полностью разрядить батарею, она минуту помолчала, а затем заговорила. — Меня зовут Бронте.
— Бронте? В честь Шарлотты или Эмили?
Ее удивил его вопрос. Обычно люди начинали шутить над ее необычным именем, а не спрашивать о его происхождении. — Скорее, в честь обеих. Моя мама увлекалась классической литературой, и смотри, куда ее это привело.
— Кто бы мог подумать, но моя мама такая же, как твоя.
— Правда? Она тоже мечтательница?
— Моя была актрисой, — спокойно ответил он. — Мне говорили, она была безответственной и очень инфантильной.
— О, хм, — Бронте не это имела в виду. Ее мама была милой, заботливой женщиной, но бесхарактерной. Она предпочитала видеть в людях только хорошее, именно поэтому детство Бронте было очень безмятежным и … полным разочарования. Она отогнала плохие воспоминания. — Я не хотела, чтобы мои слова выставили маму в плохом свете. Просто она была далека от реального мира, вот и все. Она была хорошей женщиной и любила читать, особенно классическую литературу.
— И ты переняла у нее эту любовь. Ты кажешься одержимой древними философами.
— У каждого есть хобби, — радостно заявила она. — Какое у тебя хобби?
— У меня его нет.
— Нет хобби? Совсем?
— Я работаю, это занимает все мое время. Но, может, мне стоит начать заучивать небольшие фразы, чтобы выдавать их ничего не подозревающим мужчинам в лифте.
Ладно, теперь она почувствовала себя глупо. — Я… ого. Прости. Я просто…
— Я же пошутил, — сказал он тем же четким, спокойным голосом, который она приняла за грубость. Возможно, это его привычная манера говорить, а она, не видя его лица, не смогла этого сразу понять.
— Ой, — теперь она почувствовала себя глупой, — Я не поняла, — затем повисла долгая пауза, и она решила сменить тему разговора. — А тебя как зовут?
Он задумался, словно решал, говорить ей или нет. — Логан Хоукингс.
— Красивое имя.
— Неужели, — теперь она четко услышала толику юмора в его ответе.