— За целую ночь наедине? Боже, Мая, да я продам ее цыганам!
Смеясь, я выхожу из-за стола и иду в коридор, чтобы кое-что принести.
— Угадай, что у меня есть.
Я радостно протягиваю зажатый кулак.
Лочен нежно берет мою руку. Разжимает мои пальцы.
— Ключ?
— Мамин ключ. Я сняла его с кольца для ключей, когда она нагрянула к нам в прошлые выходные, чтобы забрать кое-какие вещи.
Его лицо озаряется.
— Эй, умный ход!
— Знаю! Она вряд ли появится, но даже если и придет, то теперь мы знаем, что она не сможет попасть в дом!
— Жаль, что мы не можем оставить ее без ключа навсегда!
Отведя детей к Фредди, я бегу как в детстве: дико, быстро и свободно. Туфли хлюпают по грязным лужам, обрызгивая мои голые ноги грязью, сгорбившиеся под зонтами старушки торопливо отходят в сторону, чтобы пропустить меня, оборачиваются и смотрят, как я проношусь мимо. Безликое белое небо сильно разверзается, толстые шнуры дождя, ледяной ветер жалят лицо, отчего у меня колет кожу. Я полностью промокла, пальто хлопает на ветру, рубашка почти прозрачная, с волос капает по спине. Я продолжаю бежать быстрее и быстрее. Я чувствую, что меня вот-вот подхватит ветер, поднимет в воздух, как воздушный змей, и будет кружить высоко над верхушками деревьев к далекому горизонту. Я никогда не чувствовала себя настолько живой, настолько наполненной свободой и радостью.
Вламываясь на кухню, я поднимаю в воздух руки.
— Ура! — Я гляжу на него, счастье готово вырваться из меня, как шипучие пузырьки. — Не могу в это поверить. Я буквально не могу в это поверить. Я думала, что этот момент никогда не наступит.
Лочен начинает смеяться.
— Что?
— Ты выглядишь, как утопленная крыса.
— Спасибо!
— Иди сюда! — Обогнув кухонный стол, он бросается ко мне и хватает за запястье. — Поцелуй меня!
Я смеюсь и поднимаю голову вверх, когда он тянется своими теплыми руками к моему лицу.
— Уф-ф, ты ледяная. — Он нежно меня целует, а потом немного крепче. Он весь мокрый от воды, стекающей по моим волосам.
— Тогда дай мне переодеться!
Я разворачиваюсь и бегу наверх, в свою комнату. Когда я достаю полотенце из стопки одежды, заходит Лочен и прыгает на мою кровать, потом разворачивается и, свесив с нее ноги, прислоняется спиной к стене. Я вытираю волосы и лицо, снимаю промокшую юбку, одной рукой хватаясь за верх застежки, и, согнувшись, протягивая вторую за джинсами. Не находя их, я понимаю, что молния застряла. С раздраженным вздохом я останавливаюсь и поддеваю ее ногтями.
Я осознаю, что Лочен встает с кровати и подходит ближе.
— Господи, ты еще более беспомощна, чем Тиффин.