— Я пас, — я изучаю ноготь моего большого пальца и автоматически бормочу мой обычный ответ, не глядя вверх.
Но, к моему ужасу, она не понимает намека. Она не читала мое досье? Она все еще смотрит на меня.
— Боюсь, некоторые действия на моих уроках являются обязательными, — сообщает она мне.
Со стороны компании Джеда слышатся смешки.
— Тогда мы здесь на целый день.
— Вам никто не рассказывал? Он не говорит по-английски…
— И на других языках.
Смех.
— Может быть, марсианский!
Учительница взглядом заставляет их замолчать.
— Боюсь, у меня на уроках все по-другому.
Очередное долгое молчание. Я тереблю кончик блокнота, на глазах у всего класса, пялящихся на меня. Ровное тиканье стенных часов, заглушили стук моего сердца.
— Почему бы тебе для начала не назвать свое имя?
Ее голос слегка смягчился. Мне требуется минута, чтобы понять, почему. Потом я осознаю, что моя левая рука перестала возиться с блокнотом и теперь дрожит над пустой страницей. Я поспешно убираю ладонь под стол, бормочу свое имя и выразительно смотрю на своего соседа. Тот нетерпеливо начинает свой монолог, даже не дав учительнице возможности возразить, но я вижу, что она отступила. Теперь она знает. Боль у меня в груди становится тупой, а горящие щеки холодеют. Остаток часа идет оживленная дискуссия о полезности изучения Шекспира. Мисс Эзли не приглашает меня снова принять в ней участие.
Когда, наконец, звенит последний звонок, класс превращается в столпотворение. Я захлопываю тетрадь, сую в сумку, встаю и быстро выхожу из класса, ныряя в толпу спешащих домой. По всему главному коридору из классов устремляются взбудораженные ученики, соединяясь с большим потоком людей: меня пихают и задевают плечами, локтями, сумками, ногами… Так я спускаюсь через один пролет, потом другой и почти пересекаю главный коридор, когда на своей руке чувствую чью-то ладонь.
— Уители. На пару слов.
Фриланд — мой классный руководитель. Я чувствую, как из легких выходит воздух.
Седовласый учитель с пустым морщинистым лицом ведет меня в пустой класс, указывает на место, затем неловко усаживается на угол деревянного стола.
— Лочен, я уверен, ты знаешь, что это чрезвычайно важный для тебя год.
Снова нотации по поводу экзамена второго уровня сложности. Я слегка киваю, заставляя себя посмотреть в глаза руководителя.
— Это также начало нового учебного года! — ярко объявляет Фриланд, будто мне необходимо напоминать. — Новые открытия. Начало с нуля… Лочен, мы знаем, что тебе не всегда все дается легко, но в этом семестре ожидаем от тебя успехов. Ты всегда показывал отличные результаты в письменных работах, и это прекрасно, но теперь, в твой последний год мы ждем, что ты покажешь нам, на что способен и в других областях.