Когда мы доходим до магазинов, то берём пиццу и Колу на вынос и идём в сторону парка Баттерси. За воротами мы блуждаем среди нескончаемой зелени, вдали от деревьев, наравне с солнцем, теперь находящимся на западе и теряющим свой блеск. Скрестив ноги, я рассматриваю синяк на своей голени, пока Лочен становится коленями на траву, открывая коробку для пиццы и передавая мне кусочек. Я беру его и, поднимая подбородок, вытягиваю ноги, чтобы почувствовать лучи солнца на своём лице.
— Это в миллион раз приятнее, чем проводить время с теми придурками со школы, — сообщаю я ему. — Уйти за тобой было хорошим решением.
Тщательно жуя, он одаривает меня проницательным взглядом, и я могу сказать, что он пытается прочесть мои мысли, ища скрытый мотив в моих словах. Я встречаю его взгляд, и уголок его рта дёргается вверх, как только он осознает, что я полностью честна.
Я заканчиваю есть раньше него, откидываюсь назад, опираясь на локти, и наблюдаю за тем, как он ест. Он явно голоден. Я открываю рот, чтобы сказать, что у него на подбородке кетчуп, затем передумываю. Однако моя улыбка не остаётся незамеченной.
— Что? — спрашивает он с кратким смешком, глотая последний кусок и вытирая руки о траву.
— Ничего, — я пытаюсь подавить улыбку, но с красными полосами на подбородке, взъерошенными волосами, рубашкой навыпуск и неряшливыми манжетами, свободно болтающимися вокруг рук, он выглядит как высокая, темноволосая версия Тиффина в конце тяжелого учебного дня.
— Почему ты на меня так смотришь? — упорствует он, вопросительно глядя на меня, но теперь уже с оттенком застенчивости.
— Да так. Я просто думала о том, что Фрэнси говорит о тебе.
В его глазах мелькает намёк на осторожность.
— О, только не снова…
— Твои ямочки, определенно, очень милые, — усмехаюсь я в ответ.
— Ха-ха, — он слегка улыбается и смотрит вниз, дёргая траву, румянец подступает к его шее.
— И у тебя поразительные глаза, что бы это ни значило.
Он смущен.
— Отстань, Мая. Ты просто выдумала это.
— Нет. Говорю же тебе: она рассказывает мне такие вещи. Что еще?.. Ах, да: твой рот, по-видимому, создан для поцелуев.
Он давится, обливая меня Колой.
— Мая!
— Я не шучу! Это были её точные слова!
Теперь он сильно краснеет, пристально глядя внутрь банки с Колой.
— Я могу допить, или ты всё ещё умираешь от жажды?
— Не пытайся сменить тему, — смеюсь я.
Он бросает на меня злой взгляд и пьёт до дна.
— Она даже сказала, что видела тебя через открытую дверь мужской раздевалки, и ты выглядел действительно…
Он пинает меня. По-прежнему полушутя, но все же больно.