Наталья продолжает трындеть, а я снова проваливаюсь в транс, найдя уже вторую горошинку. Сначала, похоже, я еще создавал видимость разговора, но потом так глубоко ушел в себя, что подруга обиделась. Ушла к хозяйке извиняться и рассказывать свои переживания. Если честно, мне пофиг. Главное, чтоб Мария Ивановна из женской солидарности не забыла покормить.
Остаток недели проходит в обидах. Мои находки так же быстро истощились, и я, как дурак, постоянно хожу, прислушиваясь к себе в опасении, что только-только разгоревшаяся искорка затухнет.
Как наркоман ищет дозу, так и я следующие две недели провожу в поисках алексиума. Так много я не копал никогда! Я закончил копать хозяйке выгребную яму. Я выкопал соседу компостную яму. Слух о том, что есть парень, который копает буквально за еду, мигом пронесся по району. Я выкорчевывал деревья. Я перекапывал огороды. Я стал виртуозом лопаты!
И лишь на исходе второй недели меня отпускает. Искорка источника по-прежнему крохотная, но уже нет ощущения, что вот-вот пропадет.
Наташка, уже давно простившая мне все прегрешения участливо встречает меня с очередной шабашки:
— Гешенька, ты как? На вот, творожку поешь. Чайку сделать? — хорошо же я ее напугал, столько заботы.
— Не надо, сам потом поставлю, — такое ощущение, что Наталья забыла, как звучит мой голос, так сильно она радуется моим словам.
— Господи, Гешка, ты ж меня совсем напугал! Ходишь, как упырь, впору в могилу загонять! Ты чего так убиваешься-то?
Ну, вот как ей объяснить? Я ж ей никогда не говорил, что одаренным был. Может она сама о чем-то таком догадывалась, но ни разу не спросила. Хотя Шамана-то мы вместе вытягивали, трудно тут не понять было.
— Все нормально, Наташ. Это просто с непривычки. Уставал сильно, вот и чуть не надорвался. Больше не буду.
— Так ведь ты назавтра еще подрядился Кузьминишне колодец копать!
Ой-ёёёёё!
— Ну, раз подрядился, значит пойду. Но больше пока работы брать не буду. Как у тебя дела-то?
Наташка начинает рассказывать про свою аптеку, девчонок, покупателей, а я медленно уплываю в объятия Морфея, опять все прослушав.
— Горюшко ты моё! — маленькая ладошка ласково гладит меня по отросшим вихрам.
После колодца Кузьминишны решительно делаю перерыв. Пора, наконец отдохнуть и поговорить с Натальей о наших делах. Да и с алексиумом что-то надо менять. Ладно, пока тепло, а зимой я что буду делать? Лед долбить? Землю грызть? Надо как-то ставить поиск на научную основу, или я так до скончания веков по крупицам восстанавливаться буду, а у меня еще мать лежит.
Отдохнуть опять не получается. Стоит только мне настроиться на безделье, возникает домохозяйка: