Вся следственная бригада уже четвертый месяц ломала головы, на чьего двойника годился Егор Васильев. Ни по возрасту, ни по источнику выдать его за кого-то не получалось.
— А вы знаете, что если б не этот мальчик, вас бы не взяли?
На лице подследственного впервые появляются чувства. Ненависть и злоба.
— Он позвонил Милославскому прямо из вашего кабинета. По правительственной связи. Кстати, откуда у вас правительственная связь?
— Союзнички провели для связи с ними… Так это он навел ПГБ? — в голосе Залесского появляется такая жажда крови, что следователю хочется проверить, работает ли артефакт блокировки силы.
— Он-он, вам разве еще не говорили?
— Нет…
— Ну же, Залесский, объясните! — старается дожать следователь.
И Залесского прорывает:
— Гаденыш, ублюдок! Гнилая кровь! — бывший завуч почти шипит еще пару нецензурных эпитетов, а потом внезапно, словно решившись на что-то, начинает торопливо рассказывать. — Меня Потемкины на первый же день вычислили, гады. Я еще устроиться в усадьбе не успел, а меня сразу в подвалы бросили. И тоже спрашивали… Хорошо спрашивали… Спрашивать они умеют… Все отцовскими экспериментами интересовались. Архив сразу отобрали. Только их одно интересовало — как вывести человека с определенным набором свойств источника. Несколько месяцев мурыжили, а потом отпустили. Лабораторию дали. Сначала просто с одаренными работал, а когда результаты пошли, велели с источником наследника работать на предмет прокачки. Под присмотром, конечно. Там целый штат врачей и ученых был. Только он баран полный… точнее кролик… Его от лекарств на блуд пробивало. В усадьбе-то ладно, ему баб быстро организовали, а вот на выездах дерьмо полное было… Не везде же можно девку с собой таскать. А курс препарата и тренировок на года рассчитан. Случалось, что прямо на улице ловили, когда ему припрет.
— А потом, что с девками делали? — от неожиданности рассказа у унылого следователя тоже проснулись эмоции.
— Что-что? Денег давали, да выпинывали. Кто им поверит-то? — Залесский даже усмехнулся. — Два года прошло, курс закончился, а этот кроль во вкус вошел. Отец его женить собрался, а этот болван уперся. Ну, Потемкин-старший на нас всех и взъелся, что плохо с Павлом работаем. Разогнал всех к чертям собачьим, а к нему новых людей приставил.
— И вас вот так просто всех отпустили?
— Нет, конечно. Всем блокировку поставили, да на другую работу в клане перевели. Меня в лабораторию обратно. А архив и наработки, конечно, не вернули. Потемкин, гад, еще так ухмыляясь, при мне все в родовую сокровищницу унес и демонстративно на личный замок закрыл.