— Ирина Валерьевна! С выходом вас! Представляете, ваша протеже очнулась! — от группы людей в белых халатах отделилась совсем юная медсестричка и выбежала навстречу вернувшейся отпускнице, — Вчера ненадолго в себя пришла! Правда, здорово!
От неожиданной радостной новости женщина даже сбилась с шага. Всем в госпитале было известно, как переживала Ирина Валерьевна за молоденькую целительницу, впавшую в кому, оставив круглыми сиротами двоих парней. Сама не имевшая детей, женщина часами просиживала в свободное время у койки Дарьи Васильевой, пытаясь привести ее в чувство. Такая привязанность к пациентке хоть и вызывала поначалу некоторое недоумение, но придавала строгой администраторше некий романтический ореол. Что поделать, нерастраченный материнский инстинкт. Доктор Шаврин давно уже махнул рукой на визиты Ирины Валерьевны в свое вроде как закрытое для посторонних отделение. А как она встала на дыбы, едва зашла речь о переводе больной в Петербург! Чуть ли не штурмовала кабинет главврача, убеждая, что перевозка плохо отразится на состоянии пациентки.
А вот и сам доктор.
— Ирина Валерьевна! Выглядите посвежевшей, как там в Барселоне?
— Да бог с ней, с Барселоной, Виктор Афанасьевич! Лучше расскажите, как там наша девочка!
— Девочка наша отлично! Внял Господь Вашим молитвам, Ирина Валерьевна, очнулась она! Вчера ненадолго в себя приходила. Теперь уж наверняка на поправку пойдет, вот увидите. Вы ближе к обеду, как с делами управитесь, ко мне зайдите, я вас проведу, хоть порадуетесь за нашу птичку.
— Виктор Афанасьевич! А можно я лучше после смены у Дашеньки посижу? Вы же знаете, я тихонечко… Тем более у меня источник после отдыха полный, а девочке любая капля на пользу пойдет.
Шаврин внимательно посмотрел на администаторшу — такая самоотверженность по отношению к незнакомой женщине иногда ставила его в тупик. Если б не знал наверняка, что они не родственницы, точно бы решил, что перед ним мать или бабушка больной.
— Ну, если только недолго. Она пока в покое нуждается, шутка ли, три года проваляться… Хотя… приходите, уж вы-то хуже не сделаете.
За целый день Ирину Валерьевну еще не раз поздравили с выходом из комы любимой пациентки, так что к вечеру женщина уже с нетерпением караулила доктора в его отделении.
— Проходите, только тихо. — Виктор Афанасьевич открыл дверь в палату, пропуская заждавшуюся администраторшу внутрь.
В палате произошли изменения. Попискивали какие-то новые приборы, на больной появились новые датчики.
— Вы, если жизненные импульсы хотите дать, делайте это сейчас, при мне. У нее какое-то нестандартное эхо появилось, хочу посмотреть.